Часть II. Строительство партий. 3 страница

Глава 12. Устройство государства. Партии и органы. Сословность органов.

Партийное строительство, как исторический процесс, всегда осуществляется в отношении некоторой народной организации – как правило, церкви или государства. При этом партийное строительство выступает основной внутренней силой другого сходного процесса – государственного строительства. Прежде чем рассмотреть здесь взаимоотношения этих двух процессов, следует отметить, что государственное строительство, в свою очередь, является составной частью ещё более сложного процесса – народного строительства, при котором три народных сословия в соответствии с внутренними особенностями своих душевных устройств создают выражающие их внешние системы, взаимопроникающие и сливающиеся одна с другой и третьей. Система церкви по преимуществу духовного устройства относится к духовному сословию, система государства относится к воинскому сословию и система экономики относится к трудовому сословию. Разумеется, ни о каком «строительстве русского народа» в современных условиях либеральной демократии не может быть и речи. Не только само это явление, но даже его понятие отсутствует в современном лексиконе. Тем не менее, следует отметить, что возможность народного строительства даже в самые последние времена реальна не только для русских, но и для всех настоящих народов, имеющих память о своём троическом прошлом. В отличие от строительства народа, процесс государственного строительства куда более реален, однако и он довольно таинственен, зачастую оказываясь не тем, чем принято его называть. Чтобы объяснить его современную сущность, следует прибегнуть к сравнению государства с человеком. Простое сравнение это употреблялось различными философами ранее неоднократно и вполне справедливо. Суть его такова: органы государства сравниваются с органами человека по сходству функций жизнеобеспечения. Правительство, министерства и ведомства сравниваются с головой, глазами и прочими частями тела. Всему находится своё соответствие. Здесь же внове следует добавить ещё одну черту, а именно: помимо органов, в теле, чтобы оно было живым, должно присутствовать и дыхание. Применительно к государству это означает, что оно состоит не только из государственных органов, но и из идеологии, то есть из естественного или искусственного дыхания политических партий.

Итак, современное государство состоит из партий и органов. Органы создают систему государства, его тело, обеспечивают его устойчивость во времени. Партии, напротив, создают процесс государства, его воздух, обеспечивают его подвижность во времени. Под воздухом здесь следует понимать идеи, «витающие в воздухе», проходящие в тело государства извне, посредством партий, определяющих идеологию государства. В традиционном триедином народном обществе эту функцию «воздуха» в отношении государства исполняла его церковь, по мере политической необходимости, в соответствии со своими догматами обеспечивающая его надлежащими идеями. Отделение церкви от государства одновременно означает и начало партийного строительства, направляющего государственное строительство посредством анти-церковных идей. Наши тела, в соответствии с которыми мы строим наши государства, получены нами в наказание уже после нашего падения из небесного Рая. До этого, живя с Богом, мы не нуждались в ветхих земных телах и, соответственно, не нуждались в земном воздухе. Именно в воздухе, по учению церкви, обитают легионы демонов, посредством которых и проникает в нас в виде идей, фантазий, мечтаний разная партийная нечисть. Тело наше устроено так и наказано нам так, что само по себе не может сопротивляться воздуху. Только тогда оно сопротивляется бесам, когда подчинено внутренней троице, признавая над собой воинскую власть рассудительной души и священную власть умного духа. Соответственно этому, государство способно противостоять разрушительным партийным идеям только тогда, когда его возглавляет душевное воинское сословие, при этом само воинское сословие должно признавать над собой власть духовного сословия. В этом случае государство дышит своим «воздухом», поступающим свыше из церкви; чёрного, внешнего «воздуха» ему не нужно – бесам просто негде протиснуться и пискнуть: «свобода».

Странники всех времён и народов, независимо от наших религий, открывают и утверждают нам, насколько важно иметь правильное дыхание на Пути к Небу. Тем более важно при этом иметь в себе чистый воздух, дыша правильно, хранить в себе кислород и изгонять из себя углекислые газы, - говоря политическим языком: подчинять государство живительному кислороду церкви и противостоять мёртвой углекислоте Запада.

«Воздух» (политические идеи) в отношении «тела» (государства) – сверхъестественен, государство просто обречено им дышать, поэтому жизненно важно для народа то, чем дышит его государство: или сверхъестественным «воздухом» его церкви, или же сверхъестественным «воздухом», приходящим в государство извне. Российская империя рухнула по этим причинам от недостатка живительного воздуха своей церкви и от избытка тлетворного воздуха вражеских западных идей. Пролетарии, создавшие Советский Союз, будучи людьми по преимуществу телесными, впустив в себя воздух идей коммунизма, даже не поняли, как показывает история, о чём шла речь: не осознали, что это были направленные в них извне «воздушные» идеи, и что они их в себя впустили, - запомнив в этих идеях только внешнее, экономическое, «камуфляжное» называние. Что в таком случае можно сказать о подсознательных демократах, не имеющих даже нормальных тел, создателях печальноизвестной РФ?

Политическая система партий и государственная система органов противостоят друг другу. Противостояние это имеет онтологические причины и следует признать, что люди, делающие свой сознательный выбор, кому служить, органам или партиям, - делают этот выбор сверхъестественно: интуитивно свыше, когда человек посвящает себя работе в «органах» и интуитивно снизу, когда человек идёт в «политику». Люди из органов, с одной стороны, и члены партий, с другой, представляют собой внутри своего народа, по сути, два малых народа, враждебных друг другу, по той причине, что и те, и другие посвятили себя служению двум противоположным, враждебным друг другу, сверхъестественным идеям строительства и партийности. Под людьми из органов следует понимать не только «кадровых» представителей спецслужб, но всех «кадровых» специалистов: учёных, военных, строителей, учителей, врачей, - имеющих современное высшее образование и при этом не мыслящих своей жизни вне служения государству своего народа. Как правило, люди из органов схожи друг с другом внутренней устойчивостью, прямотой, сдержанностью. На первый взгляд, в жизни этих людей «ничего не происходит» – да и что может происходить «интересного» с человеком, который всю жизнь терпеливо держал на себе державу: держал Землю и держал Зверя. Иное дело – люди политики, члены партий: насколько людей из органов можно назвать внутренним, тайным народом, настолько и партийных политиков можно поименовать поверхностным, публичным народцем. Здесь всё наоборот: переменчивость, непредсказуемость, страстность, внешний блеск, красивые и громкие слова, заграничные командировки, телеканалы, заседание в разного рода Думах – и огромное удовольствие, получаемое, как дань, от имения государства.

Противостояние партий и органов внутри единого государства при всём этом не является радикальным, в отличие от подобного противостояния внутри церкви, поскольку божественное и сатанинское в сфере государства проявляется не так явно, как в сфере церкви – следственно, и партии, и органы вынуждены сосуществовать вместе, сохраняя потенциальную угрозу друг другу, не в силах, вследствие сверхъестественности противостояния, интеллектуально опосредовать, а значит и подчинить одно другому.

Партии стремятся проникнуть в органы государства и выявить в них своих людей. Органы стремятся не допустить в своей среде деятельности партий. Партии создают новые органы. Органы создают новые партии. Порочный круг замыкается, государство задыхается в нём и гибнет. События последних лет показывают, что при необходимом интеллектуальном обеспечении направленным политическим усилием можно создать в государстве любые новые органы, включая надправительственные. В то же время мы видим, что в эти же короткие сроки простым материальным усилием государственных органов может быть создана любая политическая партия, способная актуально решать назревшие внутриполитические вопросы. Такое положение дел в государстве, если не разрешить его радикальным способом, может сохраняться неопределённо долго, при этом будет усиливаться тенденция слияния партий и органов на своих высших уровнях, обмен «кадрами», поскольку дегенерация, как основной внутренний закон пост-иерархического общества, повреждает прежде всего правящие слои, делая их, при внешнем противопоставлении, внутренне едиными.

Изначально, в принципе, органы государства имеют сословную основу. Вне всякого сомнения, в современном понимании министерство экономики относится к роду деятельности трудового сословия, министерство обороны – к воинскому сословию, а министерство народного просвещения – к духовному сословию, поскольку они органично знают и умеют, как и что правильно производить, как и чем воевать, как и кого просвещать.

Свойством государственных органов является их органичность, то есть буквально – «естественность». Соответственно, свойством партий является чужеродность, противоестественность, неорганичность. Только нарушение иерархических пропорций во внутренних отношениях органов позволяет неорганичным партиям проникать в тело государства и паразитировать на н»м, поверхностно пародируя его внутреннюю органичную организацию.

Глава 13. «Слишком человеческое» и «слишком ангелическое». Иносказание об Адаме и Еве. Женственность воинственности.

Подобно тому, как существует в нас «слишком человеческое» отношение к бытию, равное по сути своей богопредательству, так же существует в нас и «слишком ангелическое» отношение к бытию, не менее зловредное, символическим примером которого является отпадение сатаны и демонов его от божественной ангелической иерархии и наше отвлечённое понимание этого процесса. Слишком ангелическое – это повышенная мистичность в отношении к жизни, оторванность от реалий, пониженная конкретность. При рассмотрении сверхъестественных истоков партийности, находя их в символе отпадения сатаны и демонов от божественной иерархии, мы впускаем в себя «слишком ангелическое» именно вследствие запредельной мистики этого явления и, соответственно, слабой конкретности в отношении каждого из нас. Пагубная отвлечённость эта затемняется ещё и тем, что, действительно, процесс падения сатаны и демонов был – в нашем земном восприятии – процессом «коллективным», трудным для осознания частным человеком. Однако конкретное, личное впечатление от этого явления крайне важно для каждого настоящего человека, поэтому следует ещё раз повторить здесь, уже иными словами, принципы партийности, пройдя по узкому лезвию между «слишком человеческим» и «слишком ангелическим», по крайним их пределам, ведь пределы сближаются, конкретизировав явление партийности в отношении каждого человека, тем более, что хранится у нас, в нашей христианской традиции, ещё здесь не рассмотренный, более человеческий и менее ангелический символ этого явления.

Речь идёт о библейской истории Евы. Конкретизируя этот символ, мы говорим не пространно и сложно, но просто и кратко, по-человечески, близко к сердцу, не чуждаясь, уча, повторяя: речь идёт об Адаме и Еве, о мужчине и женщине, не об ангелах и демонах, но о каждом из нас.

Из Библии мы знаем, что Бог сотворил Адама по образу и подобию своему. Далее Бог сотворил Еву, но уже не прямо по образу и подобию своему, но из части Адама, из его ребра, как просто сказано и добавлено там же – в помощь ему. В этих же выражениях, не греша против истины, можно сказать, что Бог также создал Адама в помощь себе, для некоего божественного дела. Здесь мы созерцаем изначальное проявление божественной иерархии: Отец наш Небесный, проявляя свою божественность вовне, создаёт ею Адама. Далее, в соответствии с законами иерархии, из божественности Адама Он создает Еву, проявляя в ней свою ангеличность, иерархически исходящую из своей божественности. Все мы – божьи люди, и не можем не понимать, что эта изначальная, райская иерархия должна быть завершена, став совершенной, троической иерархией, и божественностью Адама из ангеличности Евы должна проявиться человечность – должен родиться Богочеловек. Бог создал Адама для своего наслаждения. Бог создал Еву для наслаждения Адама, но и для себя тоже. Богочеловек – адамический евангельский Богочеловек – должен был завершить полноту наслаждения и объединить всю иерархию в триединое небесное счастье. Мы не знаем, зачем и почему, но, зная свою природу и зная свою жизнь, мы можем сказать, осознавая историю Адама и Евы, что Отец наш создавал на Небе, в таинстве сотворения Адама и Евы, свой божественный народ, свою божественную расу во плоти. Но этого не произошло. Богочеловек не воплотился, и мы пали с Неба на Землю. Рождество Богочеловека, тем не менее, совершилось уже здесь, на Земле. Господь наш Иисус Христос родился, воскрес и вознёсся во плоти на Небо, показав нам всем своей жизнью, кто мы есть на самом деле, куда лежит наш Путь, и Кого мы – каждый из нас – должны возродить в себе: совершить то, чего не смогли совершить наши прародители Адам и Ева.

Познавая свою истинную сущность, как троицу духа, души и тела, мы премудро соотносим дух наш с сущностью Бога-Отца, душу – с сущностью Бога-Святаго Духа и тело наше – с сущностью Бога-Сына. Соотносительная премудрость эта, будучи для многих неожиданной (а речь идёт здесь для многих), - может вызвать без надлежащей подготовки «слишком ангелическое» отношение к себе. Поэтому, познавая внутреннюю троицу нашу, гораздо полезнее, ближе и конкретнее соотносить нам тело наше с самим собой – того более, - с младенческим собой, («будем, как дети»); душу нашу – с праматерью нашей Евой; и дух наш – с праотцом нашим Адамом. Таким образом, каждый из нас для себя является, в соответствии с внутренней иерархией, своим собственным телесным пра-сыном своего имени; своей собственной душевной пра-матерью Евой и своим собственным духовным пра-отцом Адамом.

Когда мы осознаём себя, как нераздельную троицу, мы начинаем вопрошать себя, что есть наше тело, что есть душа, что есть дух, по каким свойствам можно определить их в себе, познать и иерархически соединить? Разумеется, в этой череде наиболее легко осознать своё тело, оно по определению телесно, существует как очевидный факт и, будучи данностью, не требует объяснений. Тело проявляет себя в чувствах – можно сказать, что чувства и есть жизнь тела. Тело может жить в этом мире и само по себе, без иерархического руководства души, - многие люди так и живут, одним телом, - однако это будет жизнь несовершенная, детская, поддерживающая свой низший, животный уровень существования. Тело само по себе, независимо от возраста, - это ребёнок, дитя, нуждающееся в присмотре матери-души.

Душа – это ангелическая сущность человека, наша Ева. Ева буквально означает «благая, блаженство, наслаждение». Евангелие, то есть Благая Весть, - это то, что дано нашей душе для возвращения к Богу. Душа наша разделена: с одной стороны, она обращена к Евангелию, с другой – к змию-искусителю. В отличие от тела, проявляющего себя в чувствах, душа выражает себя в двух свойствах – в блаженстве наслаждения, данном ей изначально от Бога, и в рассуждении, в свойстве познания добра и зла, полученном ею незаконно от дьявола. Когда мы блаженствуем или мыслим – мы живём по преимуществу душою.

Дух наш наиболее труден в понимании. Самое общее и упрощённое понятие о нём, - то, что дух наш – это Бог наш. С этим трудно не согласиться, однако это «слишком ангелическое» определение для того, чтобы быть полезным троическому человеку. В понимании сущности нашего духа нам может помочь символ Адама. Адам не есть Бог, Адам есть божественность Бога. Адам – это боговоплощение, богосозерцание. Дух наш – это наша божественность, не отделённая от Бога, но отделённая нашим грехопадением от нас. Дух ещё нужно обрести, пройдя долгий Путь к Богу. Поисковое свойство духа есть ум. Ум наш проникает в нашу душу свыше, озаряя её умными мыслями, впечатывая в неё матрицы божественных архетипов. Ум – это божественное знание и божественное действие.

Вся жизнь современного человека – это век смущённых чувств, годы бесплодных мыслей и несколько светлых секунд ума, как правило, незамеченных, поскольку давно уже помрачённое человечество лжеименует умом хитросплетения рассудка, интеллектуальные комбинации, – но не сам божественный Свет.

Осознав притчу об Адаме и Еве, как иносказание об иерархическом происхождении нашего божественного духа, ангелической души и человеческого тела, мы выстраиваем в себе следующую иерархию образов и подобий: Бог создал наш дух (Адама) по образу и подобию своему. Бог создал душу нашу (Еву) по образу и подобию нашего духа, Бог создал тело наше по образу и подобию души. Восходя этой иерархией обратно, мы можем получить понятие о том, что есть наша душа, наблюдая за нашим телом: душа наша сверхподобна телу, она имеет органичное строение, а значит состоит из сверхъестественных органов, о которых намекают нам наши физические органы; душа находится внутри тела. По закону иерархии, мы можем утвердить, что дух наш сверхподобен душе, находится внутри неё и состоит из органов, сверхподобных органам души. Однако мы не можем ни осознать, ни объяснить сущность этих органов, поскольку здесь пролегает граница нашей способности к познанию, ограниченному пределами данного текста. «Иное» невозможно объяснить, поскольку оно входит в нас напрямую, озарением, минуя мысли. Здесь рвутся все логические связи и аналогии иерархических соотношений. Однако по праву своего божественного происхождения, по праву сына, мы можем утвердить, что Отец наш сверхподобен нашему духу, органичен в себе божественной троичностью, - увы, здесь, в мире мыслей и чувств, мы Его никогда не узнаем; добро бы узнать, успеть узнать, строение и организацию своей собственной, неизвестной души.

Слабым местом в нашей внутренней троической иерархии и причиной нашего земного бедственного существования является наша душа. С одной стороны, мы видим, что она дана нам, всем землянам, уже повреждённой невыносимой для неё способностью рассуждать – познавать добро и зло. В отношении своего душевного изначального блаженства рассудок выступает, как принцип партийности. С другой стороны, мы можем заметить, что Бог заведомо создал душу-Еву на принципах партийности: отделив часть от целого, а не проявив себя троически – как в Адаме. Понимая это, мы стоим на границе нашего сознания: как на границе с чужим государством мы видим зарубежные леса, дороги, дома, схожие с нашими родными – однако что там, за понятными нам лесами и домами, мы уже не можем знать. Мы не можем знать сокровенной сущности Бога, однако, пользуясь нашими, родными аналогиями, мы можем познавать Пути к Нему, пограничные состояния, схожие иерархически с нашими земными состояниями. Мы не можем сказать: сатана искусил Еву и повредил нашу душу; или наоборот: Бог наш изначально создал душу партийной, чтобы она искусилась от сатаны, а затем отразила и победила сатану в неведомых нам целях Его божественного домостроительства. Но мы можем узнать единственно ценное и важное для нас: душа наша разделена, партийна – и это то, что нужно в ней преодолеть, выстроив внутреннюю душевную иерархию между нашим человеческим телом и нашим божественным духом. Наш душевный рассудок пребывает и непременным условием нашей партийности, отделённости от Бога, но он также выступает непременным условием нашей победы над партийностью, условием нашего боговозвращения. Правильное иерархическое использование нашего рассудка – вот основной движитель божественного Пути.

В иносказании о грехопадении Евы мы выясняем, что сатанизм и партийность – это внутренние, душевные явления. Сатанизм состоит из двух явлений: сверхъестественного давления на душу и собственного душевного расслабления, оставления души без духовного присмотра. Змий-искуситель в отношении Евы – это сверхъестественные силы в отношении души. Змий-искуситель может обольстить Еву только тогда, когда она находится в одиночестве, вне иерархии, вдалеке от Адама. Говоря образно, то, что представлялось Еве–душе прекраснейшим из существ, как назван в книге Бытия дьявол, возможно, для Адама-духа представилось бы паршивым псом, жалким и голодным, поскольку духовная точка зрения и душевная точка зрения – это два иерархически разных взгляда и два иерархически разных видения.

Перенося это библейское иносказание на нашу историю, можно сказать, что дьявол может войти в народ только тогда, когда государство народа отделено от народной церкви. Дьявол вошёл в русский народ при Петре I. То, что наговорил ему змий-искуситель иудомасонским языком Лефорта, Брюса и Гордона, для церкви просто не имело никакого значения: наговорщикам, этим шелудивым псам, просто бы отрезали языки, а для особенной их красоты – вместе и с головами.

Итак, сатанизм как партийный процесс, управляющий нашей земной жизнью, состоит, во-первых, из сверхъестественного интеллектуального и эстетического давления на наши души; и во-вторых – из нашего собственного душевного расслабления и беспечности, обусловленных разрушением иерархических отношений нашей ангелической души и нашего божественного духа. Когда падение души происходит, а все мы дети падения, падшее состояние из импульса становится фоном, внутренне партийным и противоречивым. Противоречие это есть противоречие между временной жизнью и вечной способностью познания добра и зла. Со смертью эта земная жизнь прекратится, но способность различать добро и зло не исчезнет. Это –партийное противоречие между душевной способностью блаженствовать и душевной способностью рассуждать, где одно исключает другое (так, «мыслю – значит, существую» и одновременно с этим «мыслю – значит, погибаю»).

Из символа, раскрываемого нами в имени Адама, в нас проявляются следующие, внутренне однородные свойства: божественность, духовность, священность, стойкость, ум, интуиция. Из символа, рассматриваемого нами в имени Ева, в нас появляются свойства ангеличности, душевности, воинственности, подвижности, рассудка, интеллекта. Адамические свойства по преимуществу проявлены в мужчинах, свойства символа Евы – в женщинах. Речь здесь идёт именно о преимуществах, а не о самих проявлениях, поскольку и в каждом мужчине по необходимости внутренней иерархии присутствуют женственные свойства, являющиеся в настоящем мужчине второстепенными, вспомогательными; и в каждой женщине присутствуют мужественные свойства, но не преимущественно. С данной точки зрения для многих окажется открытием, что воинственность и интеллигентность суть свойства женственности. Однако, это действительно так: воинственность напрямую зависит от священства, как женщина напрямую зависит от мужчины. Женщина сама по себе и воинственность сама по себе – это разврат и разбой. Интеллект без интуиции, он же рассудок без ума, также приводит к блужданию в себе, к внутреннему блуду, разврату и лже-войне. В современном дегенеративном демократическом обществе существуют два типа «мужественных» мужчин: офицер и интеллектуал, то есть «сильный» мужчина и «умный» мужчина. На самом деле и современный офицер, и современный интеллектуал представляют собой два женственных, скажем даже, – два развратных женственных типа мужчин, поскольку не имеют в себе внутренней иерархии и являются поверхностными масками, пародиями на иерархические архетипы священного воина и священного мудреца. Это видно даже внешне, когда в демократическом обществе воины с другого берега, рабы нашего врага, используют и наших офицеров, и наших интеллектуалов, с их особенными гордостями и какими-то там традициями, даже не как плотских женщин, а как невероятных, то есть надувных, бесплотных (речь идёт, разумеется, об их внутреннем, невидимом глазу использовании) в соответствии с их специализацией: интеллектуалов – интеллектуально, орально, а офицеров – по-офицерски, естественно, то есть, конечно же, противоестественно и невероятно, о чём и сказано выше.

Глава 14. Божественные явления. Политические принципы. Политические идеи. Политик, как пародия на воина.

Божественные явления существуют независимо от нас и не подвержены никакому человеческому или ангелическому влиянию. Хотя их и немного в нашем понятийном мире, но по свойству проявления мы наделяем их особенными именами. Некоторые мы называем «принципами», понимая под этим иерархическое устройство божественного космоса; другие именуем «истиной», исповедуя в ней наши Пути к Богу и Пути Божии в нас; третьи мы суесловим «любовью», которая есть жизнь Бога, но не наша жизнь, а жизнь Его в нас; следующие мы почитаем «идеями», поскольку слишком мы почитаем вещи, а идеи суть божественные вещи и суть твари, находящиеся между собою и в нашем сознании в «идеальных» отношениях, – небесные существа, вещества, города, деревья, реки, сады, звуки, благоухания и светы. Особо мы выделяем «архетипы» – образы действий на Пути боговозвращения, а также заданные свыше и привлекающие к Небу матрицы поступков. И иное. Так как данный текст является политическим текстом об иерархических отношениях, уместно здесь именовать все названные божественные явления «принципами». Итак, принципы, как таковые, существуют сами по себе, будучи неотделимы от Бога. При этом нарушенные принципы, наоборот, могут существовать только в некоем человеке-носителе. Если любовь проявляется в нас, как состояние, то принципы – как знание. Поэтому мы одинаково говорим здесь и о принципах, и о знании принципов. С одной стороны, в отношении божественных принципов, на нас постоянно сверхъестественно воздействует сатанинская ангеломорфная контр-иерархия, повреждая знание их, - но только повреждая, а не создавая новые. С другой стороны, мы сами, обладая рассудком, вольны выбирать в этой жизни принципиальное или непринципиальное. Как только человек делает выбор в пользу непринципиального, он отделяется от своего божественного принципа и становится носителем нарушенных принципов во множественном числе, ибо с нарушением принципа - а принципиальным в нас является наша троическая иерархия - нарушается знание обо всём, что мы наименовали выше «принципами»: и об архетипах, и об истине, и о любви. Нарушение, как таковое, есть нарушение некоего целого, и, говоря здесь о «нарушении» принципа, мы также имеем в виду под этим словом такие явления, как сатанизм, партийность, дегенерация, деградация, извращение.

В народной среде носителями и распространителями нарушенных, извращённых, партийных принципов оказываются специфические группы людей, так называемые «политики», общими свойствами которых, независимо от их расы или пола, являются, как видно из вышеописанного, беспринципность и иерархическая пародийность, инстинктивное стремление (при невозможности каждого из них существовать в одиночестве) объединиться в некоторую политическую контр-иерархическую антисистему. Меняя свои «принципы», то есть переходя из одной партии в другую, из коммуниста становясь демократом, политик тем не менее сохраняет свою внутреннюю контр-иерархичность, враждебность и пародийность в отношении троической иерархии, поэтому следует здесь отметить, что «контр-иерархичность» предствляется общим внутренним свойством всех политиков, а «беспринципность» – общим поверхностным свойством политиков, которая может варьироваться вплоть до существования «принципиальных» политиков, упёртых в какой-нибудь одной контр-иерархической идее.

В книге «Восстановление Царств» более пространно рассматривалось происхождение феномена политики, здесь же достаточно упомянуть, что «политика» означает «отгорождение», отстаивание интересов отдельного города, и с нашей точки зрения синонимична слову «партия». Поэтому, когда мы говорим «партия», «политика», «политика партии», «партийная политика», - мы говорим об одном и том же процессе нарушения принципов устройства народного общества или, вкратце, - об осатанении народа. Исторически первые политики и партии появились в Древней Греции. Возникновение их напрямую связано с иерархической катастрофой, произошедшей в древнегреческом народе и выразившейся в уничтожении священной царской власти с заменой её на рабовладельческую демократию. Прекращение в народе священной царской власти одновременно означает и прекращение священной троической народной иерархии, обеспечивающей связь народа с Богом. Смысл религии становится туманным, главная задача земного существования человека – возвращение к Богу на Небо –неочевидной. По этому поводу возникают различные до противоположности мнения и «идеи», выражаемые политиками и поддерживаемые политическими партиями. Разные «идеи» по поводу одного принципа и одной партии приводят к разделению народа, разделение народа приводит его к погибели.

Возникновение политиков и партий напрямую обусловлено совершением в народе иерархической катастрофы. В самом же таинстве иерархических катастроф мы можем различить, по меньшей мере, три причины, обуславливающие их совершение: испытание народа Богом на божественность посредством самозакрытия культа; разрушительный удар сверхъестественной сатанинской контр-иерархии по народной иерархии; душевное расслабление и праздность самого народа. Первые две причины для нас неочевидны, поскольку сверхъестественны, последняя же причина вполне человечна и зрима. По причине внутреннего душевного расслабления народ не выдерживает испытания на божественность посредством самозакрытия культа, разделения его на экзотерическую и эзотерическую части, падает под ударом внешней сатанинской контр-иерархии, после чего его внутренняя иерархия разрушается, происходят иерархические деградационные катастрофы и возникают новые партии и политики.

Дата добавления: 2015-05-06