Вера Иванова Формула победы 6 страница

Это были вторые за день высшие баллы. Первые получила Аня.

Егор, услышав оценки Стаса, с досадой выругался. Соперник выиграл у него четыре очка! В итоге по сумме они сравнялись.

А вот Аня пока что отставала от своей соперницы, Марики. Правда, всего на два балла.

Стало ясно, что судьба медали в многоборье как у девушек, так и у юношей во многом будет зависеть от слалома.

Глава 28 Слалом

Весь день Егор практически не отходил от Ани. Он сопровождал ее от одной площадки к другой, приносил из палатки воду и еду, всем своим видом показывая, что девушка – его добыча. Потом, решив не останавливаться на достигнутом, стал позволять себе все больше и больше маленьких дружеских вольностей. Могло даже показаться, что его целью было не общение с девушкой, а публичная демонстрация их отношений. Тот, кто знал о любовном треугольнике, мог бы подумать даже и о большем – о том, что Егор старается вывести Стаса из себя.

Преследовал ли он такую цель в действительности или же все выходило у него ненароком, но результат был налицо – ребята из команды никогда еще не видели Стаса таким расстроенным, несчастным. Как потерянный, он описывал вокруг парочки круги, сбивая пешеходов, спотыкаясь на ровном месте. И это при том, что парень выиграл обязательную программу и по очкам догнал лидера! А рядом юрким хвостом вилась Марика.

Но нет, ревнивые глаза Стаса не упускали ни единой детали в отношениях, которые бурно развивались на глазах у всех.

Егор уже не просто стоял рядом с Аней, как раньше, он все время норовил коснуться ее – то плечом, то рукой. Потом и вовсе осмелел – начал снимать с футболки Стрелки несуществующие пылинки. А потом… потом схватил ее на руки и закружил! Это просто невыносимо! Рыжий обращается с ней, как с близкой подружкой!

Но она! Что же она? Почему так спокойно принимает явные знаки привязанности и даже чуть ли не поощряет их?

Стас чувствовал себя избитым. Это хуже вчерашнего удара в глаз! Он не мог больше выносить подобного зрелища, но и уйти тоже не мог. Время шло, а внутреннее, незаметное посторонним напряжение нарастало. Все участники странной игры ощущали: что-то должно произойти.

Одна Аня никак не реагировала на происходящее. Казалось, она лишь безмятежно наслаждается солнечным днем, захватывающими соревнованиями, быстрой ездой. Так оно на самом деле и было: поглощенная развернувшейся в парке спортивной борьбой, девочка и вправду не замечала распущенности Егора и напряжения Стаса. Она была в самом эпицентре готового вот-вот разразиться стихийного бедствия и не чувствовала этого.

Гром грянул перед самым Аниным стартом.

– Поцелуемся на счастье? – предложил Егор и, не ожидая ответа, на глазах у всех обнял и поцеловал Аню.

Это сработало, как катализатор. Свист, улюлюканье, аплодисменты, разочарованные и гневные возгласы Аниной команды – все слилось в гомон, на который стекались толпы новых зевак. К всеобщему удивлению, Стрелка, обычно решительная и скорая на расправу, на этот раз ограничилась лишь тем, что строго погрозила «нарушителю» пальцем, однако Егор скривил такую уморительную физиономию, что девочка не могла не улыбнуться.

– Что? Что здесь происходит? – с жадным любопытством расспрашивали новые зрители и тут же получали объяснение:

– Да Рыжий со Стрелкой целуются!

– Не может быть! А как же Стас? – увлечение Ани ни для кого не было секретом.

– Наверное, в пролете.

Все искали глазами Стаса и находили его тут же, рядом. Он стоял, прислонившись к дереву, бледнее цветущей рядом белой сирени. А рядом торжествующе улыбалась Марика.

А Егор, воодушевленный всеобщим вниманием и снисходительностью Ани, поцеловал ее еще, на этот раз смелее.

– Во дают! Прямо как на свадьбе! Может, им «горько» покричать? – веселились вокруг.

На этот раз Аня рассердилась всерьез. Она оттолкнула парня, готовясь высказать все, что думает, но тут раздался знакомый голос.

– Привет! Давно не виделись!

Аня обернулась – это был Сумрачный. Но обращался он не к ней, а к Егору! Значит, они знакомы?

Это было странно. Но еще более странным оказалось то, что произошло потом. Тренер снял с руки дорогие часы и протянул Егору:

– Возьми, заслужил!

Тот в удивлении отшатнулся.

– Зачем?

– Как – зачем? Ты же выиграл! Или уже забыл о нашем споре? – Сумрачный чуть ли не насильно вложил часы в ладонь Егора. – А ты молодец! – Он одобрительно похлопал парня по плечу. – Окрутить саму Королеву на день раньше срока! Меньше чем за неделю! Мне казалось, ты заливаешь. Недооценил я тебя, братец! За это и расплачиваюсь, как условились. Что ж, носи теперь, пользуйся.

Ни сказав ни слова Ане, даже не посмотрев на нее, Сумрачный исчез в толпе.

Егор замер, как пораженный громом. Он боялся взглянуть на девочку, боялся поднять глаза и увидеть окружающих. Вот это попал! Полный крах… Как просто было бы сейчас крикнуть: «Не верь, это неправда! Это жалкое, гадкое вранье!» Но парень не мог так сказать. Потому что ничего не помнил и не знал правды. Кто этот человек? Какое отношение имеет к Егору? Был ли на самом деле такой спор? Он мучительно напрягал память… Все напрасно. Ничего не выходило. Заблокированные уголки мозга молчали.

Можно было бы подойти с другого конца, сказать себе и Ане: «Нет! Я не мог этого сделать, потому что не способен на такое! Не способен на ложь и предательство». Но так ли это? А не ты ли, «честный», еще сегодня утром утаил от Ани правду о Стасе? Знал, что можешь помирить их, и не стал этого делать. Наоборот, решил использовать ситуацию в своих целях. Да и сейчас, когда целовался с ней, не хотел ли ты еще и расстроить соперника, причинить боль, чтобы понизить его шансы на победу? Да хорошо ли ты, парень, знаешь самого себя? А может, такой спор и на самом деле был?

Аня чувствовала себя не лучше. Вначале она не поняла, о чем речь, а поняв, похолодела. Такой позор! На глазах у всех… Ей как будто плюнули в душу. И кто! Егор, которому она доверяла безоглядно, как родному, как брату! На которого, как она думала, можно целиком и полностью положиться! Которого она считала нормальным, порядочным парнем! А он, оказывается, мог спорить на то, что окрутит девушку! Ей хотелось убежать, скрыться от всех и никогда больше не показываться людям на глаза.

Павел Кузьмич тоже был среди зрителей некрасивой сцены. Но он по-своему расценил увиденное. Это напомнило ему о том, что случилось накануне, перед финалом гонок у девочек. Только там возмутителем спокойствия стала Марика, а здесь – ее ночной собеседник из серебристой «Ауди»… Такое запоминающееся лицо!

Но каких бы планов ни строил тот, кто пытался смутить Аню и вывести ее из равновесия, на этот раз он явно просчитался.

Выход на трассу оказался для Королевы как нельзя кстати. Накопившиеся обиды, разочарование, горечь только подстегнули девочку. Аня каталась так агрессивно и жестко, как будто срывала зло на Егора и Стаса. И это помогло. Сосредоточившись на выполнении змеек и поворотов, Стрелка смогла взять себя в руки. В конце концов, хоть это будет у нее всегда – полет на роликах! Этого никто не сможет отнять. Простор и свобода, скорость и ветер – разве можно их сравнить с зыбким миром любви? Там – предают, а здесь – выручают, там – никому нельзя верить, а здесь – друзья на всю жизнь. Вот он, настоящий мир, а остальное – как там он говорил, этот обманщик Егор? Для «сентиментальных дурочек»?

В слаломе Аня опередила Марику. Разрыв между соперницами сократился до одного балла.

Соревнования у юношей проходили не менее драматично. Только один человек мог составить конкуренцию главным претендентам на победу – Стасу и Егору. Это был пока неизвестный публике парнишка в черной кепке. Он выложился на полную, и в результате занял второе место, оказавшись при награждении между Стасом, который поднялся наверх, и Егором, который, понурив голову, стоял внизу. Стас, выиграв фитнес, обошел своего главного соперника на три балла.

Все победители выглядели на удивление печальными и унылыми. На этот счет высказывались самые разные предположения, в итоге и зрители, и участники сошлись на одном: настроение чемпионам подпортил непорядок в делах сердечных.

– Анька бросила Стаса и теперь гуляет с Рыжим, – утверждали одни.

– Нет, это Стас бросил Аньку и теперь гуляет с Марикой! – возражали другие.

Второй день состязаний подходил к концу. Никаких глобальных неожиданностей уже не предвиделось. Однако не прошло и получаса после награждения победителей, как произошло событие, перевернувшее весь ход соревнований.

Уставшие от напряжения роллеры переобувались, судьи прятали в планшеты блокноты с записями, телеоператоры паковали аппаратуру, когда резкий голос заместителя председателя оргкомитета объявил по радио, что Анна Стрельникова снимается с соревнований и лишается всех выигранных призов.

Глава 29 Разговор с председателем

Аня мчалась, как никогда в жизни: быстрее, чем по шоссе, заменяя Ванюшку Золотарева, быстрее, чем накануне, во время гонок. Тот, кто засек бы время, увидел, что устанавливается новый мировой рекорд.

Но Стрелке было наплевать на все рекорды. Последний удар оказался самым чувствительным, самым болезненным. У нее выбили почву из-под ног, лишили самого дорогого. Девочка бежала так, что ветер срывал со щек слезы прежде, чем они успевали скатиться. «За что? – билась горькая, обидная мысль. – Что я такого сделала?»

Аня могла бы спросить об этом председателя, могла бы пойти в оргкомитет и разобраться, но у нее не осталось сил – ни моральных, ни физических. Девочка чувствовала себя опустошенной и преданной.

– Аня, постой! – наперебой кричали Егор и Стас, пустившись вдогонку. Но разве можно было успеть за беглянкой! Она превратилась в птицу, в пулю, в стрелу, в порыв ветра… Девочка выехала на шоссе и теперь мчалась по обочине, обгоняя поток машин. Автомобили раздраженно сигналили – Аню то и дело сносило к центру полосы. Парни устремились вслед, стараясь не потерять из виду удаляющуюся фигурку…

А на роллердроме разгорелись настоящие страсти. Первыми подверглись атаке охранники. Толпа фанатов осадила их, требуя объяснений и отмены несправедливого решения.

– Что она сделала? За что ее сняли? Стрелка хорошая! Она катается лучше всех! – перебивая друг друга, кричали ребята.

– Тихо, тихо! Спокойнее, не шумите. Я все понимаю, – напрягая связки, пытался угомонить заступников Ани осипший начальник охраны. – Я и сам болею за Стрельникову – слышите, голос сорвал. Решения принимаем не мы, а оргкомитет. Почему – нам не докладывают. Хотите разобраться – поступайте, как положено! Отрядите делегацию, выберите старшего, четко сформулируйте вопросы. А если будете орать и напирать, мне придется принять меры.

Делегацию в составе пяти человек возглавил Игорь, брат Ани. Два дня он активно болел за сестру, радовался ее успеху, с ностальгической грустью вспоминая собственную юность. Разгоревшийся скандал собрал вокруг него ребят. Галдящая толпа подошла к музейному комплексу, в одном из залов которого заседало жюри. После того как Игорь переговорил с охранником, тот провел всех в холл, усадил в кресла.

– Тише тут, поняли? – шикнул он в ответ на требование вызвать председателя. – А то никакого начальства вам не будет!

Второй охранник вел с кем-то переговоры по рации.

Через несколько минут в фойе спустился председатель. Он выглядел уставшим и осунувшимся, совсем непохожим на жизнерадостного, бодрого человека, который накануне приветственной речью открывал соревнования.

Оглядев собравшихся, председатель заметил недовольные взгляды, нахмуренные брови, сжатые челюсти.

– Осторожнее, Николай Андреевич! – шепнул первый охранник. – Не подходите близко! Держите дистанцию. Мало ли чего! Вон они какие взбудораженные.

– Не волнуйтесь, я справлюсь. – Руководитель представился и пожал Игорю руку, озадаченно нахмурившись, когда тот представился в ответ. – У вас ко мне какие-то вопросы? – обратился он к ребятам.

Те начали было наперебой выкрикивать что-то, но Игорь быстро прекратил шум.

– Мы хотели узнать, почему Аню Стрельникову сняли с соревнований, – отчеканил он.

– За чемпионку хлопочете, – понимающе кивнул председатель. Сняв очки, он принялся протирать стекла носовым платком. – Как это сейчас называется? Группа поддержки, значит.

– И не только! – выкрикнул Гришка. – Мы из одной команды! А вот это, – он показал на Игоря, – ее родной брат! Тоже, кстати, классный роллер.

– Брат? – Председатель надел очки и снова хмуро посмотрел на Игоря. – А вы у нее единственный?

– Да, – ответил Игорь, немного растерявшись. – А почему вы спрашиваете?

– Сейчас отвечу. – Председатель поправил очки. Общее напряжение немного спало – увидев, что «начальство» вышло к ним и готово общаться, ребята немного расслабились. – Детали я вам излагать не буду, да и не имею права – пока что эта информация закрыта. Но в общем и целом дело обстоит так: поступило обращение от группы граждан о том, чтобы Стрельникову Анну сняли с соревнований, так как она причастна к нападению на человека и его ограблению. Тише, тише! – погасил он жестом вспыхнувший возмущенный шум. – Вначале послушайте, обсуждение – потом. И вообще, учитесь общаться цивилизованно. Если мы сейчас перейдем на повышенные тона, выйдет не конструктивный разговор, а базарная склока. Стрельникова от этого в любом случае не выиграет! Согласны?

– Согласны, – буркнул Гришка. – Ша, пацаны! Дайте челу сказать. Валяйте дальше, – бросил он председателю.

– Ну, раз ты разрешаешь, – усмехнулся Николай Андреевич. – Информационное письмо по поводу Стрельниковой мотивированное, составленное по всем правилам. Люди требуют принять меры и наказать Стрельникову.

– Кто, кто требует? – снова загалдели ребята. – От кого это письмо?

– Этого я вам сказать не могу.

Такие слова вызвали новый взрыв возмущения.

– Бред какой-то! – крутил пальцем у виска Макарона. – Анька – и кого-то ограбила!

– Да ее подставляют, ясно же! – вторили ему Терминатор с Гирей. – И нас вместе с ней!

Охранник глазами показал на ребят, словно спрашивая, не пора ли разогнать всю эту «шушеру», но председатель покачал головой. Он дождался, когда ребята угомонятся, и лишь потом заговорил, все так же негромко:

– Ситуация запутанная, не спорю. Но и вы нас поймите: на одной чаше весов – реальные доказательства, а на другой – ваши эмоции!

– А пострадавший? Тот, которого ограбили? Кто это? Это он написал письмо? – посыпались на председателя новые вопросы.

– Я же сказал – информация пока закрыта! – покачал головой Николай Андреевич, но потом, поглядев на несчастные лица, сжалился: – Ладно уж, так и быть, расскажу кое-что. Сведения поступили не от пострадавшего, а от свидетелей происшествия. Да, нормами права такие обращения не предусмотрены, но мы же не милиция! И в данном случае речь идет не об уголовном праве, а о нравственном: о спортивной этике, моральном облике спортсмена. И это не пустые слова! Мы не можем награждать и чествовать девушку, которую за два дня до соревнований засекли во время грабежа. Сам пострадавший мог бы внести ясность, но его нет, и расспросить его мы не имеем возможности. И вот что я вам скажу: если до конца рабочего дня не появятся новые данные, Стрельникова с соревнований действительно будет снята.

Снова галдеж взволнованных ребят:

– А конец рабочего дня – это когда?

– Вообще-то мы работаем до шести… Ну хорошо, хорошо, сегодня можно и задержаться… Скажем, до семи.

– Нет, до восьми! До девяти! Десяти! Одиннадцати! – кричат Анины болельщики, и в глазах их столько мольбы, что председатель сдается:

– Ладно! Уговорили! Пусть сегодняшний рабочий день для ровного счета продлится до полуночи. Попробую уломать комиссию. Все равно с бумажками возиться…

Восторженное «ура!» прерывает новый вопрос Игоря:

– Скажите, разве это правильно – принимать такие решения, не поговорив с самой Аней, не разобравшись, что к чему?

Видно было, что разговор неприятен председателю, но ответил он категорично:

– Решение принято коллегиально, обсуждению не подлежит.

Однако, поколебавшись, добавил:

– Вот вы мне тут твердите – Стрельникова, Стрельникова! А сами-то хорошо знаете свою Королеву? Говорите, она честная, порядочная. А эта «честная» не далее как вчера обманула меня! Да-да, вот в этом самом здании. Привела с собой рыжего парня, представила как своего брата… Ведь это же были не вы? – усмехнулся он, глядя на Игоря. – Вот-вот. Поэтому я и спрашивал, единственный ли вы у нее брат. А вот и еще факт: это чей рюкзак, не ее? Ну-ка, покажи-ка! – обратился он к Гришке, который действительно держал в руках Анин рюкзак – девочка была так расстроена, что убежала без него.

– А знаете, как я угадал, что это ее рюкзак? По брелоку. Вот по этому серебряному дракончику. Давно он у нее? – обратился председатель к ребятам. Те, ошарашенные неожиданным вопросом, отреагировали не сразу.

– А дракончик точно ее? Что-то я такого раньше не видела, – с сомнением покачала головой Гиря.

– И я не припомню, – тряхнул челкой Макарона. – А какая разница? Ну подарил ей кто-нибудь или сама купила, ну и что?

– Разница большая, – вздохнув, объяснил председатель. – Этот самый брелок фигурирует в списке пропавших вещей пострадавшего. Часть украденного! Дорогая, между прочим, вещица! Натуральное серебро высокой пробы.

Ребята потрясенно молчали. Потом Гришка рубанул рукой воздух:

– И все равно, мы считаем, вы не имели права принимать такое решение, не поговорив предварительно с Аней и с этим пострадавшим парнем!

– А где они, ваши подзащитные? Тут, среди вас? С кем мы будем разговаривать? – голос председателя звучал теперь громко и твердо. – Они пришли сюда к нам, объяснились? Нет. Они попытались отстоять свои права? Нет! Знаете, есть такая поговорка: «Молчание – знак согласия»! Так вот что я вам скажу: исчезновение Стрельниковой только подтверждает ее вину!

– А если мы ее найдем и приведем сюда? Если она сама расскажет, как все было? – с надеждой поинтересовалась Гиря.

– Мы будем ждать сегодня до полуночи, – твердым голосом закончил председатель. – Мне пора. Надеюсь, вы получили ответы на все ваши вопросы.

– Вот тебе и выступили, – насупился Гришка-Терминатор, провожая взглядом высокую плотную фигуру. – Кранты теперь походу!

– Да что походу! Моим курсам подготовительным кранты, – вздохнула Лена-Гиря.

– Да о чем вы, придурки! Курсы, поход… Вы об Аньке подумайте – ей-то каково! – одернул друзей Макарона.

– Ладно, зачмырил нас совсем! – огрызнулась Гиря. – Ясно, что мы об Аньке волнуемся. Куда она подевалась? Мобильник в рюкзаке оставила… И Стас исчез…

– И Рыжий…

– Ох, и много же тайн у твоей сестрички! – Гиря стукнула Игоря по плечу с такой силой, что тот едва не опрокинулся. – Ограбление, пострадавший, брелок… Никогда бы не подумала, что Анька такая скрытная!

Разговор с председателем лишь частично погасил страсти. Узнав о его исходе, роллеры и болельщики дружно ринулись на поиски Ани, а в стенах покинутого делегацией здания разгорелся настоящий скандал. Дело в том, что кляуза на Стрельникову поступила в оргкомитет днем, когда Николай Андреевич был на совещании. В отсутствие начальника бумагу принял и подшил к делам его заместитель, Деревяшкин. Он же фактически единолично принял решение о снятии Ани с соревнований и объявил об этом по радио.

– Деревяшкин! Кто вам позволил делать подобные объявления! – кипятился председатель после встречи с роллерами. – Мы должны были прежде разобраться в этом деле, поговорить с заявителями, с самой Стрельниковой, – выговаривал Николай Андреевич своему заместителю почти теми же словами, которые только что слышал от ребят. – В таких вещах нельзя торопиться!

– Но я… Но вас же не было! – упрямился зам. – Пришлось взять решение на себя. И я считаю, что в сложившейся ситуации поступил абсолютно правильно! Вы посмотрите, какие тут факты представлены! Вопиющие! Это же такое пятно на нас, на вас! За такое не с гонок снимать, в тюрьму сажать надо! Вот и наш уважаемый консультант может подтвердить. – Он указал на стоящего у окна Павла Кузьмича.

Тот молча покачал головой, изучая протянутую заместителем бумагу. Потом передал ее председателю, тот тоже внимательно прочитал написанное и тяжело вздохнул.

– Обвинения тяжкие, – прокомментировал Николай Андреевич. – Ничего не скажешь. И изложено все с умом, доказательно. Вот только у меня никак в голове не укладывается – Стрельникова, хорошая девочка, и вдруг все это…

– Это оттого, Николай Андреевич, что вы на роллеров через розовые очки смотрите, – подала вдруг голос секретарша. – Сюсюкаете, цацкаетесь с ними! А они же невменяемые, дикари! Вы послушайте, как они говорят. Мат-перемат, слова русского не услышишь! А посмотрите, что после них вчера в парке творилось! Кустика не было, чтобы под ним банка не валялась или бутылка, фантики, бумажки… Газоны вытоптали, сирень обломали, цветники оборвали! А вы – «хорошая девочка»! Все они хорошие, когда дома и поодиночке, у родителей на привязи. А здесь – как с цепи срываются. И для меня вот в этом, – она показала на бумагу в руках председателя, – ничего удивительного нет!

– Это все так, и мириться с подобным положением дел нельзя, нужно наводить порядок. Однако к обсуждаемому вопросу поведение роллеров в целом отношения не имеет… – не согласился председатель.

– Если позволите, я кое-что разъясню, – вступил в беседу Павел Кузьмич. – Я немного знаком с этим делом… Тут все не так просто. Видите ли, те, кто подписал эту бумагу – Следковский и Маратов, – сами были задержаны по подозрению в ограблении и нападении, но через сутки выпущены за отсутствием состава преступления. Теперь же они выдвигают обвинение в отношении Стрельниковой. Да, я действительно обнаружил ее около пострадавшего. Но она пыталась оказать ему помощь, а не ограбить его.

– Это ничего не значит! – запротестовал Деревяшкин. – Она могла притвориться! И, кстати, о пострадавшем. Что это за история с его исчезновением? Я звонил в больницу, мне сказали, он сбежал!

– Да, это так. Но здесь тоже нет никакого состава преступления, не так ли? Вообще, должен вам сказать, в этом деле много сложностей и неясностей. Например, кто во время ограбления вызвал милицию… На вашем месте я бы не спешил с радикальными решениями, а подождал бы, пока ситуация не разъяснится.

– И сколько же вы предлагаете подождать? – Председатель устало потер лоб.

– Насколько хватит милосердия и терпения. Тут надо ох как осторожно действовать! Вы же не булыжники ворочаете, а человеческие судьбы. Мы все знаем эту девочку! Для нее ролики – судьба. Отлучить ее от них сейчас – все равно что обрезать крылья. У Ани же вся жизнь может пойти наперекосяк!

– Ладно, Павел Кузьмич! – устало махнул рукой председатель. – Давайте без проповедей, и так все ясно. Но только вы нас тоже поймите – мы не могли оставить без внимания поступившую информацию! Тут же пресса, начальство, общественность, сами понимаете. А вы, Деревяшкин, напортачили хуже некуда. Посмотрите, что в парке творится! И все из-за скоропалительных решений. Так что и вам разбирательства не миновать. Ну а что до остального, то, учитывая сложность ситуации, назначаем контрольный срок – сегодня до полуночи. Если Стрельникова не появится и не объяснится – я действительно сниму ее с соревнований! Хотя бы за то, что она обманула меня с этим рыжим парнем.

Всей душой сочувствуя Ане, Павел Кузьмич не торопился открывать карты и рассказал далеко не все. Так, например, он почти стопроцентно знал, кто вызвал милицию во время нападения на Егора. Этому человеку, по-видимому, вообще многое известно… Пришло время навестить его и поговорить. Но надо бы заехать домой и переодеться…

Глава 30 Весеннее купание

Не сбавляя скорости, Аня нырнула в подземный переход и вскоре оказалась на другой стороне проспекта.

– Куда это она? – крикнул Егор, поворачивая вслед за девушкой в темное жерло перехода.

– Наверное, на набережную! – предположил Стас. – Наше любимое место. Мы там часто гуляли!

Распри и ссоры были на время забыты. Поглощенные общей заботой парни мчались рядом.

Девичья фигурка свернула в арку и исчезла. Когда ребята влетели во двор, Ани нигде не было видно.

– Куда теперь? – запыхавшись, спросил Егор.

– Через калитку в сквер, потом мимо школы к реке, – пояснил Стас.

Они неслись на полном ходу, стремительно объезжая старушек с собачками и малышей на велосипедах. Вдогонку неслись возмущенные крики, но ребятам было не привыкать – пешеходы относились к роллерам настороженно и с недоверием.

Парни выехали на набережную, огляделись.

Если бы они попали сюда в другой, более благоприятный момент, то не смогли бы не восхититься открывшейся перед ними панорамой великолепного заката. Солнце, отражаясь, ослепительно сверкало в широкой, спокойной реке, в окнах гигантских новостроек будущего делового центра. С высокого берега можно было увидеть утопающие в зелени московские высотки и Белый дом; два моста крепко вцепились в противоположный берег: старый, костлявый, безымянный – железнодорожный, и новый, блестящий, похожий на яркую игрушку, – пешеходный, с гордым именем грузинского князя, героя войны 1812 года. Юркие кораблики и солидные теплоходы бороздили речную гладь, оставляя после себя расходящийся треугольником пенный след.

Но парням было не до красивых пейзажей. Озабоченные, они озирались в поисках Ани.

– Ну? Куда теперь? – нетерпеливо окликнул Стаса Егор.

– Обычно мы гуляли по мосту, – пояснил Стас. – Вон по тому, пешеходному. Там внутри магазины, кафешки всякие… Но я понятия не имею, куда она рванула сейчас…

– Я думаю, нам лучше разделиться. Ты дуй к пешеходному, а я обследую вот этот, железнодорожный. Найдешь ее, свистни!

– И ты! – ответил Стас.

Егор развернулся и прямо по мягкому травяному склону покатился вниз, к реке.

– Куда ты, чудило! – заорал ему вслед Стас. – Тут же лестница есть!

Но тот, не останавливаясь, лишь отмахнулся. Стас хмыкнул и направился к пешеходному мосту.

Аня и сама не знала, куда несут ее ролики. Ей было все равно – лишь бы подальше от места позора. Она не слышала криков пустившихся вдогонку парней, не замечала удивленных и сочувственных взглядов прохожих – не так-то часто увидишь плачущего роллера!

Ноги сами привели ее в любимое место – на набережную. Сколько раз они гуляли тут со Стасом, и как же была тогда хороша жизнь! Мост, многолюдный зимой и летом, оживленные лица, яркие витрины магазинов…

Но сейчас ей не хотелось туда. Там другая жизнь, другой мир. Ее теперешнему угнетенному состоянию больше подходил другой мост, железнодорожный, – костлявый угрюмый старик, мрачный и одинокий. Она свернула с шоссе на тропинку, потом быстро спустилась вниз по широкой бетонной лестнице.

Быстрее, быстрее, вдоль берега, мимо чугунной решетки, старой городошной площадки и каких-то контейнеров туда, на песчаный склон, где запнулись, а потом намертво увязли похожие на толстые слоновьи ноги опоры старого моста.

Теперь здесь тоже была стройка. Рядом с металлическим скелетом должна была протянуться широкая лента нового шоссе; работы велись круглосуточно.

Добравшись до моста, Аня шлепнулась на песок и дала наконец-то волю слезам. Она плакала, размазывая по лицу грязь, потом скинула защиту, сбросила ролики, оттолкнула их – как будто коньки были виноваты в том, что с ней произошло.

Королева пребывала словно в трансе. Сказывались усталость, нервное напряжение последних дней, разочарование в любви и дружбе… Наверное, поэтому ей вдруг захотелось совершить что-то абсурдное, дикое, дурацкое… Ну, например, прыгнуть в темную, с качающимся мусором воду… Или хотя бы похоронить в ней ролики.

Да-да, вот это она сейчас и сделает! Утопит ролики в Москве-реке. И успокоит свою душу. И больше никогда, ни за что, даже под дулом пистолета, не встанет на коньки и не появится в скейт-парке!

Апатия сменилась лихорадочной деятельностью.

Аня вскочила, подбежала к воде. Может, швырнуть их прямо отсюда? Нет, у берега совсем мелко. Если уж топить, так на самой глубине, чтобы никогда не возникло желания вернуть их назад.

Аня сцепила коньки баклями, перекинула через плечо и пошла к мосту – туда, где переплетения металлического каркаса подходили почти вплотную к песчаному берегу. Она решила пройти по железяке до середины реки и там сбросить ролики в воду.

Сказано – сделано. Это оказалось нетрудно – все местные ребята увлекались лазанием по мосту, это было любимое развлечение. Металлическая ферма была достаточно широкой, и Аня отлично помнила, как надо двигаться, – руки перебирают перекладину, ноги двигаются параллельно. Трудно оказалось только скинуть ролики: пришлось отпустить одну руку, а другой обнять вертикальную металлическую стойку. Коньки пошли на дно с бульканьем, круги разбежались по воде и исчезли, будто ничего и не было. Где-то вдалеке загудел поезд – надо торопиться, скоро состав въедет на мост, и тогда тут станет опасно. Последний раз посмотрев на то место, где утонули коньки, Аня пустилась в обратный путь.

Девочка все еще стояла на мосту, когда на берегу появился Егор.

– Стрелка! – крикнул он. – Не смей! Не делай этого!

Аня вздрогнула, одна нога шагнула мимо фермы, и в этот момент электровоз въехал на мост. Вибрация передалась металлическому каркасу, конструкция слегка изогнулась – совсем чуть-чуть, незаметно, но легкого толчка оказалось достаточно, чтобы руки девочки отпустили перекладину.

Дата добавления: 2015-06-04