Щит и меч Европы

Преимущество морского господства

Тогда как американцы в своем сравнимом с русским стремлении на запад по всей ширине Тихого океана уже в 1854 году добились от японцев открытия их морских портов, когда они в 1898 году высадились на Филиппины, в 1945 – в Корее и на Японских островах, и позже во Вьетнаме, русским, чтобы добраться от Москвы до Тюрингии, потребовалось целых триста лет, да и этого они достигли благодаря помощи европейцев, а в последнем случае – даже американцев. Если американцы вели войны своими кораблями, своей стальной индустрией и своими консервами, то европейцы и русские воевали своими людьми. Потому и столь различные потери.

Обе мировые войны привели американцев к рубежу мирового господства ценой всего только 287.000 погибших, тогда как русским их достижения стоили многих миллионов жертв! Вследствие этого Советский Союз с 1945 года вооружается для войны на море как никакое другое государство. Но корабли нуждаются в гаванях, они нуждаются, прежде всего, в собственной стране с собственными железными и автомобильными дорогами, с заводами и мастерскими в тылу, и все это им нужно там, где чужие страны не могли бы их блокировать. Одного Мурманска не достаточно.

В этом отношении, Балтийское море и Черное море в случае войны будут так долго заблокированы, пока, кроме Копенгагена, Босфора и Дарданелл, также Гибралтар, Суэцкий канал и Аден не окажутся надежно в руках русских.

Это значит: России следовало бы идти через всю Скандинавию и Западную Европу, через все побережья Средиземного и Красного морей, чтобы оказаться с точки зрения морской стратегии в таком же положении что и Соединенные Штаты благодаря их господству над Панамским каналом и над своим собственным атлантическим побережьем.

Все-таки – те 1800 км от Москвы до Вартбурга были уже четырьмя пятыми частями дороги Москва-Париж. Справа и слева от этой линии русские стоят почти перед своими целями: всего 50 км отделяют их от Гамбурга, 130 км от Копенгагена, 370 км от Роттердама, 150 км от Стамбула и Дарданелл и 80 км от Салоник.

В то время как Россия в ее марше от реки Москва до реки Верры поднялась до положения мировой державы, из четырех прежних великих держав Европы обе западные – Англия и Франция деградировали до положения больших мелких государств (региональных держав – прим. перев.), обе восточные, Пруссия и Австрийская империя, вообще сошли с дистанции. Однако, с исчезновением этих двух стран уже была преодолена самая тяжелая преграда; со своими тремя передовыми бастионами – Восточной Пруссией, Силезией и Трансильванией и лежащей за ними природной цитаделью Богемией обе немецкие великие державы образовывали единственно надежную защиту Европы на восточном направлении. Потребовались две мировые войны и усилия почти всего остального мира, чтобы один за другим разрушить здесь щит и меч запада и открыть свободный путь внутрь европейского полуострова для московской державы.

Пленник своего континента в 1978 году

Схема 9

M — Mурманск
W — Владивосток

С удавшимся переворотом в Кабуле 1978 год приносит российской великой империи ожидавшийся еще царями прорыв к Иранскому нагорью. Россия продвигается на 700 км на юг, на 430 км приближается к Индийскому океану, и протискивается также между индийско-восточноазиатскимй и европейским мирами. Из расстояния в 4700 км от устья реки Обь до Индийского океана только лишь эти последние 430 км на нынешний момент не в руках русских.

Помимо них отсутствует еще и срочно необходимая гавань, отсутствует ожидаемая разгрузка Владивостока, Севастополя и Мурманска, отсутствует столь необходимая для поддержки действующих в Индийском океане соединений советского флота база, соединенная с родиной земным путем.

Как только пали эти державы и с ними гибеллинская имперская мысль, речь на европейском континенте шла больше не о государствах, а только лишь о субстанции, о народах. Государства позволили «сменить себе функцию». Тот, кто хотел захватить Европу, ни в коем случае не мог ущемлять собственный вес этих сменивших свое назначение государств. Они, государства, – а не народы – всегда были преградой на пути любого объединения Европы. Сталин благоразумно не тронул государства Европы и не передвигал их границы между собой – кроме немецких. Столь же определенно Брежнев при подписании Московского договора потребовал «неприкосновенности» этих европейских границ. Зачем их устранять? Чем больше существует в Европе несправедливых границ, тем лучше. В Европе их столь же много, как и в Африке. В них скрыты уже заготовленные клетки. Борьба идет не против них, она идет против настоящих носителей Европы, против самосознания, уверенности в себе народов и их элит. Однако, эти элиты были присоединены не к составу государств, а к нациям, к духовному наследию, не к управляющими ими административным аппаратам.

Дата добавления: 2015-04-24