Буратино

ГОНЗИК

Очень сожалею, сын мой, что мы из-за нашей безала­берности потеряли одну интересную книжку, которая так сильно повлияла на тебя. Я не помню автора и названия книги, зато помню ее героя, подружившегося и пород­нившегося с тобой. Он сходил со страниц книги, играл с тобой, вы вместе устраивали в квартире ералаш или же помогали маме, бабушке полить цветы, переставить стул, принести корзину, достать стакан.

Этот чешский мальчуган, этот Гонзик не давал тебе покоя.

Мы садились обедать. Ты звал Гонзика. Бабушка рас­крывала книгу с чудесными, захватывающими, смешны­ми похождениями забавного шалуна. Они были все в красочных картинках. Бабушка начинала читать тебе надпи­си под картинками, ты смеялся, радовался, слушал вни­мательно.

Гонзик тоже сидел за столом.

«Видишь, как он аккуратно ест! — говорит бабушка. — Ешь и ты аккуратно. Давай покажем Гонзику, как мы рас­крываем рот... жуем...»

Да, надо показать Гонзику, что мы тоже умеем сидеть за столом, благодарить за обед.

«Видишь, как твой Гонзик умывается! — продолжает бабушка. — Смотри в зеркало, на кого ты похож. Давай умоемся, а то Гонзик обидится».

Да, нельзя обижать Гонзика, надо умываться.

«Смотри, какой он вежливый, будь таким!»

Надо поблагодарить за обед так же, как Гонзик.

Но Гонзик ведь был и пиратом, он завладел необита­емым островом.

Ты из стульев устраиваешь в квартире корабль, это и есть необитаемый остров.

Хотя тебе объясняют, что забираться на застеленную кровать нельзя, это тебе уже непонятно — ведь Гонзик тоже забрался на кровать!..

Бабушка привела тебя из парка, ты промок до ниточ­ки. Осень. Холодно.

В чем дело? Разве дождь на улице? «Объясните вашему сыну, что он Паата, а не Гонзик... Нельзя же делать все, как Гонзик... Он взял и прыгнул в бассейн, как Гонзик!»

Тебе холодно и ты жалеешь, что прыгнул в бассейн, обещаешь, что больше не будешь.

А когда наступает ночь и пора ложиться, ты начина­ешь протестовать.

«Но Гонзик ведь тоже ложится спать в это время!» Железная логика. Ты ложишься и укрываешься, как Гонзик, и зовешь к себе Гонзика. Ты забираешь книгу под одеяло и скоро засыпаешь. Жизнь продолжается и во сне, и поэтому в другой комнате до нас доходит твой от­четливый тихий голос: «Гонзик... Любимый... Я люблю те­бя, Гонзик!»

Поэтому мама и прозвала тебя Гонзиком, и ты долго играл в Гонзика: был умным и глупым, как Гонзик, доб­рым и озорным, как Гонзик, вежливым и диким, как, Гонзик.

Наверное, все экземпляры книг о Гонзике давно уже протерлись, тысячи детей десятки тысяч раз переиграли своего героя, сдружились с ним.

Нет таких книг в магазинах? Трудно их достать? По­ищите хорошенько, папы и мамы, обойдите книжные ма­газины, и букинистические тоже, а то ваши дети обедне­ют без хороших книг с героями-озорниками!

Как я мог представить, что эта маленькая куколка для самодеятельного кукольного театра внесет в твою дет­скую жизнь столько радости? Как я мог предвидеть, что она станет нашим добрым союзником в твоем воспита­нии?

Я ее купил просто так, не думая о том, что она может куда успешнее и внушительнее воздействовать на тебя в некоторых исключительных случаях, чем наши, пусть да­же хоровые, наставления.

Если бы я все это мог предвидеть, то, не затруднив се­бя хождением по магазинам, взял бы кусок дерева, выре­зал бы из него веселое личико с длинным носом, с помо­щью красок сделал бы его еще более веселым, затем, сшив и прилепив обычную красную рубашонку, надел бы на правую руку и приступил к воспитанию.

Я принес купленного Буратино домой, и под вечер, когда тебя начали кормить кашей, решил устроить пред­ставление. Тогда тебе было два с лишним года.

Надев на правую руку рубашку, я сунул указательный палец в отверстие шейки, большой и средний пальцы — в рукава, залез под стол и начал импровизировать содержание первого акта первого в своей жизни спектакля собст­венной постановки.

А в это время за столом происходило следующее. Ты начал выкидывать свои обычные номера, размахивая ку­лачками и отвергая пищу. И, конечно же, как часто случалось в таких напряженных ситуациях, сунул руку в глу­бокую тарелку с кашей. Она тебе показалась очень горя­чей, и ты, стало быть, собирался заорать что было мочи, измазав одновременно лицо бабули, а бабуля приготови­лась принять ответные меры — промыть тебя теплой струей наставлений. На этом все и застыло.

Откуда бабуле было знать, что папа сидит под столом, обдумывая свой спектакль. А ты и не представлял, что папа дома.

Вдруг из-под угла другого конца стола неожиданно вылез Буратино, весело сияя, в своей красной рубашке, и заговорил тонким голоском:

«Мальчик, как тебя зовут?»

Бабушка забыла о своем измазанном лице и о своих воспитательных намерениях. Ты забыл о том, что тебе следовало заорать. Оба изумленно уставились на необыч­ное зрелище.

«Как тебя зовут, мальчик?» — продолжал тонкий го­лосок. Буратино, подпрыгивая и пританцовывая, весело махал руками.

Зрители очнулись от первого изумления. Разумеется, на секунду раньше пришла в себя бабуля: «Ну, отвечай, он к тебе, наверное, пришел!»

«Паата!» — все твое изумление звучало теперь в твоем голосе.

«Я — Буратино. Повтори, пожалуйста, мое имя!»

Пришлось поупражняться в произнесении этого сложного имени.

«Ты хочешь дружить со мной?»

Ты кивнул головой.

«А ты отвечай голосом. Скажи так: рад с тобой дру­жить, Буратино!»

Ты повторяешь.

Буратино медленно, танцующей походкой движется к тебе, напевая одновременно песенку.

«Дай пожать руку!» — Его короткая рука потянулась навстречу твоей, но, увидев, что твоя рука измазана, дер­нулась назад.

«Пожалуйста, прошу тебя, помой руки, а то я боюсь испачкаться твоей кашей!»

Ты протягиваешь руку бабуле. Она уже успела выте­реть себе лицо, а теперь принялась чистить твои руки. Ты не спускаешь глаз с Буратино. Происходит рукопожатие.

«Ты обидел бабулю, извинись, пожалуйста!.. А теперь ешь. Вкусно, правда?.. Ты хочешь, чтобы я приходил к тебе?.. Только если ты не будешь обижать меня... Кончил кашу?.. Поблагодари, пожалуйста, бабулю!..»

Мама, почуяв необычное, тоже включилась в дейст­вие, начала объяснять Буратино, что Паата умный и сдер­жанный мальчик. Буратино рад этому.

Попрощавшись с тобой и пожав руку, Буратино отда­ляется от тебя, двигаясь вдоль стола.

Ты тревожишься. «Буратино! — кричишь ему вслед, — приходи еще!»

Вскоре «приходит» папа, и ты, с помощью мамы и ба­були, объясняешь ему, какой к тебе пришел человечек.

Папа серьезно начинает обдумывать сценарий, способ выступления, содержание общения.

Буратино появляется один-два раза в день, в зара­нее назначенное время, иногда совершенно неожидан­но, когда возникает особо напряженная ситуация. Его появление восстанавливает атмосферу взаимоуваже­ния, разряжает обстановку возникновения конфлик­тов.

К приходу Буратино ты готовишься как к празднику. Он может сесть тебе на плечо, на голову, ущипнуть за щеку, подать ложку. Он несет тебе конфету, печенье. Он говорит с тобой обо всем, что тебя интересует. Расска­зывает сказки, учит стихам, приучает тебя быть вежли­вым, сдержанным. Он всегда знает о твоих каждоднев­ных поступках, радуется твоим добрым делам, огорчает­ся дерзостям. Полон надежд, что ты умный и хороший. Буратино может убаюкивать тебя, и хотя колыбельная в его исполнении звучит не так уж мелодично, ты все же засыпаешь.

Я готов поклясться, я уверен, что ни один воспита­тель не смог бы так сильно повлиять на нравственно-этическое и умственное развитие моего Пааты, как его общение с Буратино, продолжавшееся всего 8—10 меся­цев.

По моему плану Буратино должен был насовсем по­прощаться с тобой и уехать далеко-далеко, как только мы обнаружили бы, что его влияние на тебя начинает сла­беть. Но произошла досадная ошибка.

Прошло с тех пор почти сорок лет.

Вы думаете, мы где-то потеряли эту живую игрушку?

Вовсе нет! Мы поставили Буратино на длинную палочку и по­местили в книжный шкаф.

— Зачем вам это? — спрашивали меня гости. И я объяснял им педагогику с участием Буратино. Эта игрушка сыграла свою добрую роль в воспитании дочери. А потом долго ждала, кого еще воспитать.

Но вот родилась дочка у самого Пааты — Нинца.

В тот день мне показалось, что Буратино на палочке за­улыбался и потер руки.

Паата, ставший отцом, снял Буратино с палочки, надел его на правую руку и в более совершенной форме повторил пе­дагогику с участием этого человечка.

Потом Буратино вернулся на свое место.

Он член нашей семьи. Мы его очень любим. И радуемся, когда вспоминаем прошлое с его участием. В этом прошлом много поучительных историй.

Буратино на палочке стоит в книжном шкафу. И иногда мне кажется, что ему не терпится стать соучаст­ником воспитания нового ребенка.

— Когда это будет? — спрашивает Буратино.

— Будет, будет! — успокаиваю я.

Однажды, вернувшись домой с работы, мы с мамой застали тебя сидящим на диване и льющим горькие сле­зы. Перед тобой лежал неподвижный Буратино. Ты его нашел в самом потайном углу шкафа, куда мы прятали его от тебя, надеясь, что ты никогда не проникнешь туда. Однако, напрягая все свои силы, ты залез в шкаф и, ро­ясь, вдруг наткнулся на Буратино.

«Буратино!» — закричал ты радостно. Ты думал, что, увидев тебя, Буратино сразу подскочит, запоет своим то­неньким голоском, залезет тебе на плечо, начнет шептать сказку.

«Буратино, встань... Буратино, ты спишь?..»

Ты горько заплакал: «Буратино не хочет со мной раз­говаривать... Буратино не хочет проснуться!..»

Мы, конечно, могли мигом воскресить Буратино. Но было ясно: он уже никогда не смог бы стать твоим воспитателем. Ты начал бы сдирать его с руки, и он, этот чело­вечек, создавший тебе особый, сказочный мир, превра­тился бы в жалкую игрушку. Поэтому мы уложили его в коробку и сказали тебе: «Да, Буратино больше не про­снется!..»

Хотя это не совсем правда. Буратино проснулся для тебя уже на всю жизнь, когда тебе принесли в подарок книгу о Буратино.

Дата добавления: 2015-03-29