Угол покоя

Мак-Коли рассказал мне, что после смены власти в Южной Африке епископ Десмонд Туту обнаружил, что работа только-только начинается. Он принял на себя тяжелый труд — председательствовать на слушаниях Комиссии по справедливости и примирению. Ужасным рассказам не было конца. Он слышал страшные отчеты об избиениях, пытках электрическим током, жестоком обращении с беременными женщинами. Ему поведали о людях, которым на шею надевали «ожерелья» — горящие шины. День за днем в течение почти двух лет епископ должен был выслушивать рассказы о делах, достойных ада, которые совершались в его стране. В то время какой-то репортер спросил его: «Почему вы молитесь?» Вот что ответил Туту:

— Если я начну день неверно, день пропадет. Я уже давно понял: мне полезно вставать пораньше, чтобы провести час в тишине, в присутствии Бога, размышляя над Писанием. Этот час поддерживает меня в течение дня. Я стараюсь, чтобы в сутки у меня находилось два или три часа такого тихого времени. Даже занимаясь физическими упражнениями, например, полчаса на бегущей дорожке, я использую это время для молитвы.

Я мысленно представляю себе карту мира и путешествую по ней, перебирая в уме континент за континентом, разговаривая с Господом обо всем, что там происходит. Но об Африке я молюсь особо.

После молитвы Туту надевал судейскую мантию и садился на председательское место в комиссии, которая должна была принести истину и примирение в страну с пошатнувшимися нравственными устоями. Солист группы U2, известный ирландский рок-музыкант Боно однажды спросил Туту, как ему удается находить время для молитвы и размышлений над Писанием. Туту ответил:

— Странный вопрос. Ведь иначе мы вообще были бы не способны делать то, что делаем!

В молитве мы ходатайствуем перед Богом о том, чтобы Он помогал нам преодолевать трудности и решать проблемы. И тогда уже сам акт молитвы придает нам смелость и силы, без которых невозможно трудиться над преобразованием окружающего мира. А ведь нам так нужно, чтобы Божья воля исполнялась на земле, как и на небе. Ибо мы — тело Христово. Его руки — это наши руки. Других у Него нет. Но для того чтобы тело Христово действовало полноценно, мы обязаны поддерживать надежную связь со своим Главой. Мы молимся о том, чтобы увидеть мир глазами Бога, а затем обрести силу для трудов праведных, черпая ее из потоков Его могущества.

В горах, где я живу, я узнал от геологов и шахтеров красивый термин — «угол покоя»[29]. Это максимальный угол наклона осыпи, при котором камень не катится вниз, а остается лежать на склоне. Я думаю, что понятие «угол покоя» дает нам верный образ истинной взаимосвязи между молитвой и действием. Случается, что один камень вдруг срывается с места, его энергия высвобождается, он толкает другие камни — и вот уже грохочущий обвал неузнаваемо меняет ландшафт. Нечто подобное бывает и при сходе снежной лавины, когда высвобождается энергия, накопленная маленькими, почти невесомыми снежинками.

Один немецкий исследователь сказал, что секрет успеха его соотечественника, священника и богослова Дитриха Бонхоффера заключается в том, что он умел творчески сочетать молитву и практичность, создавая духовную атмосферу, в которой было место и для благочестия, и для активной деятельности. Скрываясь в монастыре, где он ожидал приказов от руководства немецкого движения Сопротивления, Бонхоффер писал: «День без утренней и вечерней молитвы и без молитвенного ходатайства за других людей лишен всякого смысла и значения»[30]. Когда Бонхоффера арестовали по обвинению в заговоре против Гитлера, он и продолжал ежедневно молиться в тюрьме.

Бонхоффер хорошо понимал, что молитва — это сотрудничество с Богом, совместное делание того, что Бог намерен совершить на земле. Он бранил немецких христиан, которые прятались под маской благочестия, лицемерно смиряясь с творящимся вокруг них злом, — мол, «так уж обстоят дела». Нельзя просто молиться и ожидать, что Бог сделает все за нас! В то же время Бонхоффер предостерегал против «самодостаточной» активности, когда человек пытается противостоять злу, не прибегая к силе молитвы. Для успешной битвы со злом нам нужно и молиться, и действовать. Действовать, как укажет молитва.

В шестидесятых-семидесятых годах прошлого века в ведущих протестантских семинариях, исповедовавших «социальное евангелие», практически никто не молился. Разговор о личной молитвенной жизни вызывал подозрения и нередко влек за собой отповедь об опасностях пиетизма[31]. В результате в поисках духовного наставления многие протестанты стали посещать католические монастыри. Там они узнавали, что социальное служение без молитвенной поддержки быстро приводит к отчаянию, изнеможению и выгоранию.

Во многих странах мира я своими глазами видел результаты действий, направляемых молитвой. Христиане твердо верят во всемогущего и благого Бога. Столь же твердо они осознают и свое призвание: на искалеченной грехом, страдающей и бунтующей планете они являют Божьи совершенства. Поэтому везде, где появляются христианские миссионеры, они оставляют о себе добрую память: больницы, амбулатории, школы, приюты для сирот. Проповедовать Бога и не строить Его Царство — не лучше, чем строить Царство и не говорить о Боге.

Не каждому из нас доведется пережить столь драматичные обстоятельства, как пастору Бонхоффер в нацистской Германии или епископу Туту в ЮАР. Но каждый из нас будет по-своему переживать внутреннее напряжение, связанное с необходимостью сочетать молитву и труд, созерцание и действие. Именно два этих слова — созерцание и действие — объясняют, что должны делать ученики Иисуса Христа. Я регулярно получаю информационный бюллетень Американского Центра действия и созерцания. Основатель Центра пишет: «Я часто говорю, что самое важное слово в нашем названии — не «действие» и не «созерцание». Самое важное слово — союз «и».

Дата добавления: 2015-05-08