КАТЕГОРИИ: Архитектура-(3434)Астрономия-(809)Биология-(7483)Биотехнологии-(1457)Военное дело-(14632)Высокие технологии-(1363)География-(913)Геология-(1438)Государство-(451)Демография-(1065)Дом-(47672)Журналистика и СМИ-(912)Изобретательство-(14524)Иностранные языки-(4268)Информатика-(17799)Искусство-(1338)История-(13644)Компьютеры-(11121)Косметика-(55)Кулинария-(373)Культура-(8427)Лингвистика-(374)Литература-(1642)Маркетинг-(23702)Математика-(16968)Машиностроение-(1700)Медицина-(12668)Менеджмент-(24684)Механика-(15423)Науковедение-(506)Образование-(11852)Охрана труда-(3308)Педагогика-(5571)Полиграфия-(1312)Политика-(7869)Право-(5454)Приборостроение-(1369)Программирование-(2801)Производство-(97182)Промышленность-(8706)Психология-(18388)Религия-(3217)Связь-(10668)Сельское хозяйство-(299)Социология-(6455)Спорт-(42831)Строительство-(4793)Торговля-(5050)Транспорт-(2929)Туризм-(1568)Физика-(3942)Философия-(17015)Финансы-(26596)Химия-(22929)Экология-(12095)Экономика-(9961)Электроника-(8441)Электротехника-(4623)Энергетика-(12629)Юриспруденция-(1492)Ядерная техника-(1748) |
Предпосылки толкования праваИсторические и философско-методологические СУДЕБНОГО ТОЛКОВАНИЯ ПРАВА СУДЕБНОГО ТОЛКОВАНИЯ ПРАВА
ГЛАВА 1. ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА
Родовой для понятия «толкование» является категория «понимание», так как толкование — один из аспектов понимания. Понимание (нем. — verstehen, англ. — comprehension, understanding, франц. — comprehension) есть присущая человеческому сознанию форма освоения действительности, означающая раскрытие и воспроизведение смыслового содержания предмета. Окружающая человека реальность (социально-культурная и природная) преломляется Действительность — это то, что объективно существует; действительность равнозначна окружающему миру или связной системе предметов[72]. Присущая человеческому мышлению предметность требует операции осмысления, т. е. наделения предметов значениями, связующими эти предметы в целостное единство. Другими словами, человек ориентируется в мире с помощью возникающей в сознании «картины» или «образа мира». Элементы мира — вещи и явления — предстают как носители смыслов и значений. Понимание — это антропологически универсальное явление, так как без понимания невозможна ориентация или «навигация» человека в мире, т. е. оценка окружающих условий существования и принятие решений, направленных на обустройство индивидуальной и коллективной жизни. Если понимание — это универсальная операция мышления, то толкование — это лишь одна из специфических познавательных процедур, приводящих к пониманию. Ее специфика определяется Процедура — это линейная и регламентированная последовательность действий, направленная на достижение конкретного результата. Процедурность мышления связана прежде всего с рациональным уровнем сознания, так как именно при рациональном мышлении, опирающемся на логику, возможна точная алгоритмическая последовательность мысли. Переход в режим толкования осуществляется тогда, когда к «мыслительным автоматизмам» (т. е. к освоению действительности на бессознательном, «инстинктивном» уровне) подключается рациональное мышление. Рациональное толкование Психологической и одновременно исторической причиной перехода к герменевтическому (истолковывающему) режиму осмысления является так называемый «когнитивный диссонанс». Когнитивным диссонансом называют «интеллектуальный конфликт, возникающий, когда имеющимся мнениям и представлениям противоречит новая информация» [74]. Изменения, происходящие в культурной По нашему убеждению, интерпретация вторична по отношению к пониманию, которое может возникать благодаря укорененности мышления в жизненной реальности, в непосредственном восприятии. Как говорит об этом Й. Ратцингер, «то, что может существовать только благодаря интерпретации, перестает существовать Для того, чтобы выделить функции толкования, рассмотрим этот феномен сквозь призму социологии знания. Ведь очевидно, что функции толкования как способа производства знания, необходимого для поддержания жизнедеятельности людей, возникают в сфере социального общения. Мы уже упоминали, что толкование как способ осмысления возникает в условиях кризиса объяснительной модели мира. Мировоззренческие кризисы возникают в результате усложнения социальных условий и соответствующих им практик. Это усложнение может быть спровоцировано изменениями в природной среде, но в сознание человека оно проникает через изменение социальной структуры: например, землетрясение не требует интерпретации, интерпретации требует паника при землетрясении. Смыслы и значения, которыми наделены вещи и явления мира Другими словами, появление феномена толкования связано Это позволяет дать определение понятия «толкование» применительно к историко-культурным условиям возникновения и функционирования этого способа осмысления действительности. Толкование, или интерпретация, — это специфический прием рационального отношения к действительности в условиях возрастания неопределенности поведения людей под давлением изменения социальной и природной среды. Толкование снижает степень неопределенности и позволяет установить контроль над реальностью Толкование никогда не представляет собой завершенного, статичного состояния. «Оно всегда имеет характер процесса проникновения — неполного и частичного»[78]. Это меткое замечание А. Н. Уайтхеда указывает на то, что толкование может возникнуть только в ситуации сомнения. Центральный смысл понятия «толкование» состоит в том, что оно неотделимо от понятия «вариативность». Сущность отношений между содержанием понятий «толкование» и «вариативность» выявляется при обращении к становлению феномена человеческой рациональности, связи генезиса рациональности с социокультурными предпосылками формирования логического аппарата человеческой рациональности. При взгляде на содержательное наполнение понятий «вариативность» и «толкование» под историческим углом зрения обнаруживается связь проблемы многовариантности с кризисом представлений о незыблемости миропорядка, когда открывшееся многообразие реальности осознается как угроза коллективной идентичности и требует обнаружения «инварианта», через который хаотическое нагромождение фактов и смыслов могло бы быть связано в упорядоченную (и поэтому подконтрольную разуму) систему. Инвариант — это такое толкование, которое наделяется атрибутом авторитетности, истинности и неприкосновенности. Еще одно важнейшее понятие для объяснения генезиса феномена и понятия «толкование» — это понятие «канон». Канон призван дать надежные точки опоры для понимания сложной реальности (физической, социальной или текстовой), создать условия для установления смысловых соответствий, точности комментирования. Канон устраняет произвол и случайность, уменьшает излишнюю сложность в объяснении истинного общественного порядка[79] или вариантов принципов мироустройства при переходе от архаической родоплеменной организации общества к государству. Итак, исторически проблема толкования появляется в тот момент, когда люди осознают проблематичность фактической стороны действительности и начинают поиски наиболее адекватного Дописьменные общества солидаризированы благодаря обрядовым практикам: каждый член общества полностью и непосредственно включен в процесс воспроизводства миропорядка. Такой тип солидарности характерен только для небольших коллективов. Создание государства, объединение больших групп людей требует для их солидаризации инструменты, выполняющие роль посредника, который мог бы укреплять и сохранять элементы солидарности Формирование и поддержание единого социального миропорядка в государстве усложняется не только из-за обширности территории, но и за счет культурной динамики, ускорившейся в результате объединения множества разнородных родовых культур. В связи Родовое общество — это общество обрядовое: здесь взаимное соответствие мышления и жизнедеятельности, индивидуального Толкование права возникает, таким образом, в качестве неотъемлемого элемента самого процесса правообразования, так как основополагающими чертами такого сравнительно нового социального регулятора, каким стало право, являлись его письменный характер Важное значение проблема толкования текстов получает в иудаизме, где представления об истинном законе отделяются от обрядов и связываются с текстом священных книг. При этом важно то обстоятельство, что именно в еврейской культуре основной священный текст одновременно является главным источником права, Правда, в раввиническом иудаизме складывается представление о том, что толкование священного текста направлено на выявление смысла («духа закона») в неизменном тексте («при соблюдении твердой буквы»)[82]. Ограничение толкования в древнееврейской культуре каноном существенно ограничивает рост видов легальных интерпретаций. Именно в этой культурной среде появляется, в частности, буквальное толкование и толкование по аналогии. Для иудаизма свойственно особо бережное отношение к исходному письменному тексту, отступление от собственного смысла которого считается недопустимым. Впервые с отсутствием канона для толкования мы сталкиваемся в Древней Греции. Начиная с V в., нарастает небывалая сложность культурной жизни, вызванная целым комплексом нововведений Радикальное отличие канонического типа толкования египтян или евреев от теоретических интерпретаций, «изобретенных» древнегреческими философами, состоит в том, что истину больше нельзя выявить полностью, к ней можно лишь приближаться. Здесь мы находим отличие канона и классики. Канонический подход к легитимации интерпретации состоит в том, что она восходит к авторитету священного текста и больше ни к чему, в Библии, Торе, Коране или Ведах содержится все: критерии истинности, все истинные толкования и даже весь предметный мир. Классицистический подход к интерпретации состоит в том, что такого типа толкование отсылает — не сразу, а поочередно — 1) к своему предмету; 2) более ранним текстам; 3) критериям истинности текста, выработанным в той или иной школе философии[85]. Самым важным для исторического обзора генезиса феномена В деле толкования становятся приемлемыми такие процедуры, как внесение личностного смысла в текст интерпретации и множественность интерпретаций. Внесение личностного смысла в текст интерпретации и множественность интерпретаций становится базисом последующих исторических форм толкований. Мы находим эти принципы в первом не каноническом (а классическом) типе толкования — в «аллегорическом» способе истолкования неоплатониками литературных памятников классического наследия. Аллегория (греч. allegoria — иносказание) — такой способ толкования, при котором религиозная реальность сводится к человеческой реальности — к этике, эстетике, антропологии[86]. Таким образом, можно сделать вывод, что аллегорический метод — это начало процесса рационального отношения к толкованию и, соответственно, начало современного понимания функций толкования как процедуры осмысления с опорой на логические методы. К этому методу примыкает средневековая экзегетика, а из экзегетической традиции вырастает философская герменевтика. В герменевтике Ф. Шлейермахера рационализм смыкается с принципом авторского толкования. Так, в качестве предмета интерпретации В философской концепции В. Дильтея смысл, выявляемый герменевтически, понимается как объективно заложенный в текст Параллельно теоретическому осмыслению феномена толкования разворачивается и эволюционирует интерпретационная практика В этой связи актуализируется, становится видимой политическая значимость института толкования права. Лицо, управомоченное определять смысл юридического предписания, фактически превращается в его «соавтора», т. е. обретает немалую долю политической власти, связанной с правовым инструментарием воздействия на общество. Не случайно интерпретационная деятельность издавна воспринималась верховной властью разных государств с элементами подозрения, как своего рода посягательство на суверенные прерогативы. Например, еще византийский император Юстиниан, проделавший грандиозную работу по систематизации римского права, одновременно провозгласил за собой монополию на толкование. Аналогичные решения принимались и римскими папами в отношении норм канонического права (например, папой Пием IV по поводу постановлений Тридентского собора). В ХVIII в. толкование права было официально запрещено в Пруссии, Баварии, Австрии. Например, «Введение в прусское пандектное право» содержало следующие нормы: «При принятии решений по спорным правовым вопросам судья не может придавать законам никакой иной смысл, кроме того, который четко определен в словах и в их связи относительно оспариваемого предмета или вытекает из следующей несомненной сути закона» (ст. 46); «Если судья считает, что смысл закона вызывает сомнение, он должен заявить свои сомнения законодательной комиссии и запросить ее суждение, не называя стороны, ведущие процесс» (ст. 47)[89]. Интересно, что подобного рода отношение распространялось не только на официальное, но даже на доктринальное толкование права. Не секрет, что Наполеон I при известии о появлении первого комментария на Гражданский кодекс Франции воскликнул: «Пропал мой Кодекс!». В Баварии в 1813 г. указом было запрещено писать и публиковать какие-либо комментарии к Уголовному уложению, принятому в том же году[90]. Касаясь политических предпосылок юридического толкования, Г. Гадамер замечает: «Для самой возможности юридической герменевтики существенно, что закон одинаково обязателен для всех членов правовой общности. Где это не так, как, например, в случае абсолютизма, ставящего волю абсолютного монарха над законом, там герменевтика невозможна… Задача интерпретировать закон так, чтобы конкретный случай получил справедливое решение Российская правовая система на этом этапе тоже склонна относиться к судебному толкованию права по меньшей мере скептически. Так, в знаменитом Наказе Екатерины II, оказавшем значительное влияние на юридическую теорию и практику, высказывались Наряду с этим отрицательным отношением к судебному толкованию, в течение ХIХ в. в России формируется совершенно иная традиция, связанная с существенным возвышением роли интерпретационной практики кассационных департаментов Сената как высшей судебной инстанции. Согласно ст. 815 Устава гражданского судопроизводства и ст. 933 Устава уголовного судопроизводства, «все решения и определения кассационных департаментов, которыми разъясняется точный смысл законов, публикуются во всеобщее сведение, для руководства к единообразному истолкованию и применению оных». Сам Сенат толковал это положение в том смысле, что его решения и определения являются обязательными не только для суда, на рассмотрение которого передается дело после кассации, но и для всех остальных судов при рассмотрении аналогичных дел. Сенат выработал в своей судебной интерпретационной практике следующие основные правила: 1) суды обязаны руководствоваться кассационными решениями, разъясняющими смысл законов, при разрешении сходных дел; 2) эта обязанность распространяется только на решения, опубликованные в официальном издании; По мнению А. Д. Градовского, стремление к ограничению На теоретическом уровне следующий этап понимания феномена интерпретации знаменует собой западная постмодернистская концепция интерпретации. Г. Башляр, В. Кайзер, Э. Штайгер в качестве исходных презумпций интерпретации полагают объективность текста, взятого вне приписываемого ему контекстного его содержания. «В этой парадигме развивается и структурно-семиотическое направление трактовки интерпретации, рассматривающее текст как самодостаточную реальность»[95]. Согласно постмодернистской концепции, интерпретации процедура возведения к автору является избыточной. В этой ситуации интерпретация выступает не как восстановление замысла автора, но как расшифровка текстового «кода». Если классическая интерпретация, понимаемая как «критика», предполагает рассмотрение субъектом внешне существующего текста как языкового объекта, то в постмодернизме основной стратегией по отношению к тексту выступает не понимание, а так называемое «означивание» его, т. е. привнесение собственного смысла. Второй основополагающей идеей постмодернистского понимания интерпретации является ее ориентация не на фигуру автора (как в герменевтической традиции) и не на текст (как в структурно-семиотической традиции), а на самого читателя. Итак, постмодернистская теория интерпретации опирается на концепцию «смерти автора» как частное проявление общей постмодернистской концепции «смерти субъекта». Это отличает ее от всех предыдущих теоретических подходов. Формирование новых представлений о толковании совпадает Практическое преломление постмодернистских концепций в теории толкования права может выражаться, например, в том, что толкование рассматривается не как поиск истинного смысла, заложенного Таким образом, толкование права возникает как своеобразный ответ человеческой культуры на исторические вызовы и в дальнейшем эволюционирует в зависимости от меняющихся социально-политических и идейных условий общественного развития.
Дата добавления: 2015-05-07; Просмотров: 1014; Нарушение авторских прав?; Мы поможем в написании вашей работы! Нам важно ваше мнение! Был ли полезен опубликованный материал? Да | Нет |