Белые люди» Vs. «дикари»: о цивилизационной стагнации мусульман

Для большинства защитников западной цивилизации сегодня главным аргументом против мусульманского нашествия в страны Севера является не столько то, что мусульмане в массе своей небелые, сколько то, что они часто выглядят и ведут себя как дикари.

Так, например, чернокожий новый швейцарец или француз, одетый в костюм, знающий язык и усвоивший манеры обхождения своей родины, сегодня в большинстве случаев не будет вызывать никакого отторжения, а вот вполне себе белокожая турчанка, одетая в сомнительного вкуса балахон, очень даже да.

Действительно, печально признавать, но в своем большинстве мусульманские иммигранты на Западе дают местным жителям веские основания относиться к себе как к чуркам, тогда как немусульмане и оставившие Ислам иммигранты, часто вполне успешно интегрируются в местное общество.

Увы, далеко не всегда описанное есть продукт антиисламского религиозного шовинизма – последний, безусловно, имеет место, но не он определяет эти печальные реалии. Ведь есть немало случаев, когда с давлением, дискриминацией и даже гонением за Ислам сталкиваются успешные мусульмане-интеллектуалы, будь то иммигрант Тарик Рамадан или немец Андреас Абу Бакр Ригер, но у врага не повернется язык заявить, что они являются бескультурными дикарями.

В массе же своей мусульманская улица, как раз часто избавленная от дискриминации (хотя бы потому, что живет своей, геттообразной жизнью, минимально ей подверженной), производит на представителя цивилизации Запада наиболее непроглядное впечатление.

В сознании такого человека уже давно укоренился стереотип о «культурном превосходстве христианского мира над мусульманскими дикарями», словно бы иллюстрируемый многими современными мусульманами.

А ведь были времена, когда в варварскую Средневековую Европу наследие античной мысли и цивилизации пришло благодаря переводам многочисленных трудов их классиков на арабский, позволившим их сохранить. Времена, когда один лишь каталог книг, хранящихся в библиотеке Кордовы содержал в себе больше томов, чем все книги, хранящиеся в крупнейших западно-христианских библиотеках того времени. Причем об уровне развития обеих сторон наглядно свидетельствует то, что одним из первых действий христиан после реконкисты Испании был запрет и уничтожение десятков тысяч бань, построенных арабами...

В XVII веке, когда османы стояли под Веной, никому в Европе и в голову не приходило смотреть на них сверху вниз. Это был период, когда европейцы не только уводились в Порту силой, но и тысячами бежали в нее, видя в ней притягательный образец могущества, пространство развития и карьерных возможностей, в котором нашло себя множество европейских конвертов.

Не менее блистательным эталоном цивилизации была Империя Великих Моголов. Об уровне ее развития в сравнении с Западом исчерпывающе говорят сухие цифры: в том же XVII веке ВВП их огромной Империи составлял 25% от мирового против 4% у Англии. Так что, когда англичане – лидеры капиталистической цивилизации Запада пришли в Индию, они встретили там цивилизацию не менее развитую и более богатую, чем их собственная, сокрушить которую им удалось только благодаря военной силе. Больше того, сегодня можно с уверенностью говорить, что для Нового времени уничтожение Британией мусульманской Индии по своей значимости было сопоставимо с победой США над СССР, т.к. и в том, и в другом случае фактически открывало путь к мировой цивилизационной гегемонии.

Однако Homo Islamicus был носителем не только военной, как османы, или экономической, как моголы, мощи цивилизации. На пике своего развития мусульмане не только стояли на одном уровне или даже превосходили христиан по развитию теологической мысли, но и резко опережали их в светской, гуманитарной и естественнонаучной областях знания.

Весьма интересен пример такого человека как Ибн Хальдун, который показателен не только творческим наследием, но и характером своей личности, своего рода слепком эпохи и цивилизации Андалусии. Будучи выдающимся Исламским теологом и практикующим шариатским судьей, он активно путешествовал по всему Исламскому Средиземноморью и не только в поисках новых знаний и профессиональной практики. Что особенно впечатляет, что теолог и Исламский правовед высочайшего уровня, он характеризовался открытым и острым гуманитарным мышлением, абсолютно не присущим религиозным мыслителям эпохи цивилизационного кризиса и закостенения мусульман.

Проницательный социолог, Ибн Хальдун формирует прорывную школу социальной и политической философии, эквивалентом которой на Западе лишь в ХХ веке становится Карл Шмитт. Ибн Хальдун своей циклической историософией предвосхищает Леонтьева, идеи которого позже воспроизводят Шпенглер и Тойнби. И это была не случайность – закономерные продукт развития авангардной цивилизации своего времени.

Но куда и почему все это исчезает? Военное уничтожение Исламской Андалусии всего лишь поставило точку в процессе ее упадка, одной из причин которого стало пресечение развития гуманитарных наук и мысли и уход в схоластические религиозные дискуссии. Известный Исламский правовед Ибн Хазм рассказывал, что Исламские ученые могли обсуждать второстепенные тонкости религии в момент, когда христиане один за одним захватывали мусульманские города и непосредственно подступались к ним.

Именно такие деятели от религии ранее настояли на том, чтобы объявить «ненужным знанием» гуманитарные науки, активно развивавшиеся в Андалусии, на многие века
сделав разучившихся самостоятельно мыслить мусульман заложниками интеллектуального превосходства вырвавшегося вперед Запада.

Интеллектуальный прорыв Запада происходит в эпоху светского Ренессанса и Просвещения, а мусульмане отстают именно благодаря религиозному ханжеству, что, казалось бы, иллюстрирует тезис о религиозном мышлении как препятствии интеллектуального развития.

Это было бы так, если бы не уже упомянутый выше Ибн Хальдун, фигура которого в наши дни по этой причине обретает стратегическую цивилизационную значимость для Ислама. Ведь он стал выдающимся мыслителем не вопреки религии, но будучи ее преданным знатоком и благодаря ее правильному пониманию, позволившему ему непротиворечиво совместить религиозные и светские знания. Причем, как это видно по Карлу Шмитту, к такому же консервативному синтезу в ХХ веке приходит и западная мысль, которой преодоление светских мифов и перекосов эпохи Просвещения через создание "политической теологии" лишь помогло поднять качество своей гуманитарной мысли.

Итак, с цивилизационного прорыва капиталистического Запада в Новое время его отрыва от былых конкурентов мусульман, начинается длительный процесс разрушения Исламского цивилизационного доминирования и субъектности. Цивилизация Ислама одновременно разрушается в результате силового давления и подрывной деятельности извне и стагнации, переходящей в интеллектуальную капитуляцию западников и модернистов изнутри, причем, обе эти партии – стагнации (псевдо-традиционалисты) и капитуляции (модернисты, реформаторы) фактически подпитывают друг друга при мнимом противоборстве.

По этой причине с определенного момента фактически происходит деинтеллектуализация, а вслед за ней и децивилизация мусульман. Стагнация и закрепление колониальной зависимости приводят к безраздельному господству такого типа религиозного мышления, при котором интеллектуальное и цивилизационное развитие становятся возможными только вопреки религии, фактически при отказе от своего духовного «я».

Безусловно, эта интеллектуальная катастрофа не могла не сказаться на всем комплексе вопросов цивилизационного существования Ислама, а также состоянии простых мусульман, лишенных полноценной цивилизационной элиты, задача которой заключается в формировании и прививании всему обществу высоких цивилизационных стандартов, которые иначе просто не появляются.

Именно поэтому лишенные цивилизационного статуса, элиты и характера существования, даже вполне белые мусульмане сегодня воспринимаются как «дикари», на которых свысока смотрит «белый человек», читай, представитель цивилизации Запада, даже если цвет его кожи становится все и дальше от белого.

7. Ислам Vs. Запад: битва за глобальную цивилизацию

Каковы же перспективы взаимоотношений Ислама и Запада и роль белой расы в них?

Мусульмане, будучи потенциально носителями цивилизации даже в условиях ее отсутствия, то есть, того, что можно назвать цивилизационным комплексом, неизбежно будут представлять собой угрозу цивилизации Запада. Это так, потому что цивилизация в отличие от культуры есть система, стремящаяся к глобальному охвату и, следовательно, доминированию.

Это, не будем лукавить, относится к Западу, который не собирается строить христианский мир в христианских странах, но стремится навязать ценности либерализма, демократии и капитализма всему миру под видом "общечеловеческих".

Что касается Ислама, то он стремится, прежде всего, восстановить цивилизационный суверенитет своей системы в странах Исламского мира, что предполагает сопротивление утверждению в нем "общечеловеческих ценностей" Запада и проводников его влияния. Но это одна сторона вопроса.

Дело в том, что цивилизация Запада устроена так, что если какая-то часть глобального мира, особенно богатая ресурсами и людьми, выйдет из его системы и из под его контроля, она автоматически начнет рушиться. А в том случае, если конкурирующая система окажется жизнеспособной и сумеет продемонстрировать человечеству достойную альтернативу, она автоматически станет претендентом на роль нового мирового лидера.

Именно так это и было с Исламом в переломные моменты истории, когда население целых регионов, изнывающее от тирании агонизирующих империй, стремительно переходило в его веру и цивилизацию. В большинстве случаев причиной этого было то, что мусульмане в отличие от нашего времени являли собой привлекательный образец для подражания и даже восхищения и несли с собой новым народам жизнеспособную социальную модель, обновление и динамизм.

Сегодня, выводя за скобки основополагающую духовную составляющую противостояния Единобожия и идолопоклонничества, которая лежит в основе антагонизма цивилизаций Запада и Ислама, важнейшим вопросом противостояния господствующей западной цивилизации с цивилизационной оппозицией со стороны Ислама, как ни странно, являются финансы.

Несмотря на кажущуюся периферийность этого вопроса, Ислам уделяет ему важнейшее не только социальное, но и духовное значение. Недаром, риба, т.е. взимание ссудного процента, ростовщичество, являющееся основой основ финансовой, экономической и социально-политической системы западной цивилизации, является единственным грехом (кроме самого безбожия), которому Аллах, согласно Корану, объявил войну.

Объяснением этому является очень важный хадис, который гласит, что грех ростовщичества хуже, чем семьдесят три совокупления с собственной матерью. Таким образом, как видно, Ислам ставит финансовые извращения (а риба – это не только прямое взимание лихвы, но и целый ряд ростовщических транзакций, на которых базируется западный капитализм) в один ряд с тяжелейшими, омерзительными сексуальными извращениями.

И это можно объяснить абсолютно рационально. Ведь для эзотерической доктрины и элиты иудеохристианского Запада – масонства, интегрировавшего в себе новые банкирские элиты с частью деградировавшей аристократии, обменявшей кровь и честь на грязные деньги, именно сексуальные извращения являются тем, чем христианские таинства были для традиционной элиты ариохристианской культуры.

Давно не секрет, что именно гомосексуализм, как и другие психосексуальные перверсии является входным билетом в политическую, финансовую и культурную элиту безбожной цивилизации, тем, что позволяет ее представителям безошибочно отличать своих от чужих: «Мы с тобой одной крови – ты и я».

Для эзотерических и сексуальных первертов, держащих в своих руках контрольный пакет акций современной цивилизации, именно Ислам является красной тряпкой и угрозой № 1, после того, как они нейтрализовали христианские церкви и монархии и подавили последнее ариохристианское восстание в 1945 году.

Но если противостояние по вопросу отношения к извращениям в виде посягательств на «права человека» и их «защиты» очевидно, то противостояние на поприще финансов, здоровье или извращения в сфере которых на тонком уровне тесно взаимосвязаны с психосексуальной сферой, менее очевидно.

Действительно, какую альтернативу капитализму несет с собой Ислам, если он также признает и защищает частную собственность, свободу предпринимательства, коммерческие отношения?

В Коране говорится об этом (перевод смыслов): «Те, кто поедает рост, восстанут только такими же, каким восстанет тот, кого повергает сатана своим прикосновением. Это — за то, что они говорили: «Ведь торговля — то же, что и рост». А Аллах разрешил торговлю и запретил рост»(Сура аль-Бакара, аят 275).

Нетождественность предпринимательства ростовщичеству в наши дни очевидна любому разумному человеку – они не просто не одно и то же, но именно ростовщичество, банковский капитал, являющийся основой создания монополий, и есть главный враг свободного предпринимательства в наши дни.

Динамика вытеснения малого и среднего бизнеса надутых кредитами сетями уже давно очевидна. Как следствие – бесперспективность малого предпринимательства, семейного бизнеса, особенно в провинциальных городках. Чем вести обреченную борьбу за выживание западная молодежь все больше стимулируется переезжать в крупные города и вести существование менеджеров крупных компаний и сетей, винтиков в громадных механизмах бездушной обезличенной системы.

Кардинальным социальным последствием этого экономического процесса является сокращение и выдворение на задворки общества самого типа свободного горожанина-предпринимателя, который в былые времена и был становым хребтом западной бюргерской культуры. Сегодняшний представитель среднего класса – это не собственник, а заложник бесконечных кредитов, в которые он живет, и раб крупных компаний, без которых он неспособен за них расплачиваться. Как следствие – стрессы и депрессии, кризисы среднего возраста и поздние браки, невротизированные семейные отношения и демографический упадок.

Кстати, показательно, что на фоне менеджеризации, фактически той же пролетаризации западного бюргерства, ниша малого и среднего бизнеса все больше заполняется иммигрантами. Отчасти это происходит потому, что у них нет альтернативы карьерного роста в среде белых воротничков, отчасти же, потому, что те из них, что не утратили связи с Исламом, генетически представляют собой тот дух свободной торговли, что вытравливается из белых иудеохристианской цивилизацией.

Ключевой вопрос социально-экономического антагонизма двух этих парадигм сегодня определился вполне четко – это вопрос денег. Узурпация их эмиссии центральными банками и принуждение населения к обороту кредитных билетов, обеспечиваемых кредитными операциями (то есть, ростовщичеством), известных как «бумажные деньги», неизбежно означает монополистическую концентрацию капитала и подавление малого и среднего бизнеса, кабальную зависимость реального сектора экономики от виртуальных финансов, господство ростовщиков, через систему элитных клубов связанных голубыми узами с обслуживающих их и обслуживаемых ими масс-медиа, шоу-бизнесом, политическим классом.

Что это значит? Это значит, что и дальше будет исчезать тип свободного белого человека, отца семейства – горожанина-предпринимателя или крестьянина-фермера и происходить его выталкивание в беловоротничковый пролетариат – класс атомизированных городских сумасшедших, невротиков, метросексуалов, феминисток, чайлд-фри и гомосексуалистов.

Вполне логично, что за поддержку такого больного белого человека до недавнего времени боролись две бутафорские партии, на самом деле являющиеся двумя балансирами единой правящей элиты.

Одна – партия статус-кво, т.н. «консерваторы», опирающиеся на тех, кто доволен своим положением, особенно в периоды стабильности и роста. Вторая – т.н. «социалисты» или социал-демократы, мнимая оппозиция, которая заключается не в стремлении изменить систему, но исключительно заставить ее раскошеливаться в пользу неимущих (очень часто профессиональных тунеядцев-иждивенцев), что может продолжаться только до тех пор, пока истощенный бюджет не вынудит правительство «затянуть пояса».

Однако с определенного момента утративший свою свободу белый человек столкнулся с тем, кто заместил его в его традиционной нише городского предпринимателя-собственника, бюргера – мусульманским иммигрантом. И это создало предпосылки для появления третьей разновидности системных партий, национал-популистов, тех, кто призывает «гнать их», при этом не предлагая устранять самой причины, которая привела к замещению ими белого бюргерства – капиталистической пролетаризации.

Ну, а какое же место во всей этой композиции занимает Ислам, не как религия и не как синоним культуры понаехавших, но именно как цивилизационный фактор? На его передовой в Европе неслучайно оказались малые и средние предприниматели, торговцы и участники обслуживающего сектора, хозяева и арендаторы магазинчиков и забегаловок.

Ведь интересы именной этой категории людей наряду с обездоленными, нуждающимися в распределении закята (но на Западе эта проблема не стоит), в первую очередь и выражает социальный Номос Ислама.

Помимо того, что Ислам предполагает обобществление природных ресурсов и перераспределение сверхдоходов в пользу нуждающихся, что, как уже было сказано, актуально для развивающихся стран, он гарантирует ряд важнейших принципов, которые в высшей степени актуальны и для Запада в свете описанных выше процессов.

Во-первых, Ислам признает право людей на реальные деньги и необходимость замены ими виртуальных т.н. «бумажных денег», которые навязываются им принуждением государства, стоящего на службе у банков.

В первую очередь речь идет, конечно, о золотых и серебряных монетах – динаре и дирхаме – ценность которых заложена в них самих и не зависит от определения государством и центральными банками. Такие деньги защищены как от произвола государства, так и от инфляции капиталистических «бумажных денег», в саму программу которых встроена инфляция как отражение ростовщического принципа «роста».

Но в Исламском обществе также могут существовать и бумажные платежные средства (фулус), но механизмы их эмиссии принципиально отличаются от банковских «бумажных денег», потому что фулус в отличие от них – добровольное расчетное средство, что требует от эмитентов обеспечивать его реальными активами и товарным балансом, а не принудительное, как современные «деньги», которые по причине их безальтернативности можно надувать «воздухом» ростовщических транзакций.

Однако если в организации эмиссии и оборота подобных средств заинтересованы крупные производители, торговцы и их объединения, то от признания за каждым права свободно выбирать валюту расчетов, включая физические деньги (золото, серебро и т.д.) выигрывает, прежде всего, тот самый средний горожанин, который был опорой как западной культуры, так и Исламской цивилизации.

Во-вторых, крайне важным, но преданным забвению положением Исламского права является необходимость обеспечения каждому желающему доступа к свободным торговым помещениям.

Исламский правитель (султан, амир) обязан организовать в каждом городе открытый рынок, куда каждый может придти и торговать своей продукцией без взимания за это арендной платы, т.к. строительство и содержание таких площадей является шариатской обязанностью правителя. На таких рынках запрещена резервация мест, максимум, возможно разграничение рядов в зависимости от вида продаваемой продукции, в остальном же, место занимается каждый день тем продавцом, который придет торговать на него раньше.

В наши дни крупные сети выдавливают мелких производителей и продавцов из торгового рынка, скупая огромные площади и застраивая их супермаркетами. Грабительские условия приема и реализации в них продукции приводят к ее фактически демпинговому удешевлению, тогда как частные предприниматели вынуждены арендовать торговые площади под свои магазины за неоправданно высокие цены, которые делают их товары неконкурентноспособными по сравнению с супермаркетами. Как следствие – массовое разорение частных магазинчиков в европейских городах, уничтожаемых надутыми кредитами торговыми сетями.

В-третьих, следовательно, это подавление ростовщичества, ибо, как это видно на примере с торговлей, именно процентные кредиты и другие способы привлечения денег из воздуха, выступают аналогом запрещенного допинга в спорте, который помогает добиться преимущества в конкуренции не с помощью труда и умения, но с помощью тех ресурсов, которые по определению недоступны для десятков и сотен тысяч малых и средних предпринимателей.

Исламская система не запрещает кредитование, но запрещает ростовщичество и производство денег из воздуха. Кредитование, по Шариату, может осуществляться не под заданную процентную ставку, которая должна быть возвращена вместе с кредитом вне зависимости от показателей бизнеса, но под участие кредитора в прибыли, что стимулирует его участвовать в развитии финансируемого проекта, ибо иначе он не только не получил прибыли, но и не вернет вложенных в него средств.

Естественно, это перепрофилирует банковские и прочие финансовые структуры из паразитических, ростовщических структур в финансово-производственные, способствует широкой кооперации производителей, торговцев и финансистов.

В-четвертых, из этого естественно возникает отраслевая самоорганизация предпринимателей (ахилык), которые помимо установления и поддержания в своей среде этических норм и стандартов бизнеса, качества продукции и т.п., зорко стоят на страже своих интересов, в частности, препятствуя возникновению монополий и ростовщичества как обращением с жалобами в суд, так и при необходимости прямыми уличными акциями.

Все эти пункты направлены на радикальную защиту тающего класса бюргера, на котором в свое время стояла белая христианская культура. Поэтому неслучайно, что ее поборники, такие как Рон Пол в США выступают во многом со схожих позиций, в частности, предлагая запретить Федеральную резервную систему и разрешить хождение золотых и серебряных монет и слитков.

Прямые параллели с этими принципами Шариата можно найти в первой, еще революционной программе немецких национал-социалистов, призывавшей к запрету ростовщичества и национализации торговых сетей с целью распределения их торговых площадей между мелкими предпринимателями. Впрочем, заручившись поддержкой крупного капитала, о них Гитлер благополучно забыл, но для истории этот пункт, инспирированный непримиримым противником ростовщичества, позже попавшим в опалу Готфридом Федером необходимо запомнить.

Дата добавления: 2015-05-26