Путевка на неделю на озеро Адриана, Монтана (во­семь ночей) — мистер и доктор Грей 5 страница

В свою очередь он донимает меня вопросами о Рэе и маме, о детстве в пышных лесах Монтесано, о моем не­долгом пребывании в Техасе и Вегасе. Он интересуется моими любимыми книгами и фильмами, и я удивляюсь, как много у нас с ним общего.

Когда мы разговариваем, меня вдруг поражает мысль, что за такой короткий срок он превратился из соблазните­ля Алека в добропорядочного Энджела, героев романа Гарди «Тэсс из рода д'Эрбервиллей».

Мы заканчиваем трапезу в третьем часу. Кристиан рас­плачивается с Данте, и тот тепло прощается с нами.

—Какое чудесное место. Спасибо за ланч, — благода­рю я Кристиана, когда он берет меня за руку и уводит из бара.

—Мы будем приезжать сюда, — говорит он. Мы идем вдоль залива. — Сейчас я хочу показать тебе кое-что.

—Я понимаю и не могу дождаться, когда я посмотрю на эту интересную вещь... что бы это ни было.

Держась за руки, мы идем вдоль марины. День восхи­тительный. Окружающие тоже наслаждаются воскресным досугом — гуляют с собаками, любуются яхтами. Дети стайками носятся по променаду.

Чем дальше мы идет вдоль марины, тем крупнее стано-п)| гея суда. Кристиан ведет меня в док и останавливается Ввред огромным катамараном.

Я собирался пройтись на нем с тобой сегодня. Это моя игрушка.

Ничего себе! Игрушка длиной не менее сорока- пятиде­сяти футов. Два длинных белых корпуса, палуба-мост, вместительная каюта, а над всем — внушительная мачта. /I ничего не смыслю в судах, но понимаю, что это нечто особенное.

— Вот это да! — восхищенно бормочу я.

— Катамаран построен в моей компании, — гордо со-общает Кристиан, и мое сердце тоже наполняется гордо­стью. — Проект разработан с нуля лучшими в мире спе­циалистами по морским судам и реализован здесь же, в Сиэтле, в моем доке. Гибридный электропривод, асим­метричные шверты, квадратный парус...

—О'кей, Кристиан, я уже ничего не понимаю... Он усмехается.

—В общем, крутая посудина.

—Она выглядит впечатляюще, мистер Грей.

—Это точно, мисс Стил.

—Как называется?

Он ведет меня чуть дальше, и я вижу название: «Грейс». Я удивлена.

Ты назвал ее в честь мамы?

— Да. — Он наклоняет голову набок. — Почему это кажется тебе странным?

Я неопределенно пожимаю плечами. Но я удивлена — ведь он всегда держится в ее присутствии отстраненно.

— Я обожаю маму, Анастейша. Так почему бы мне не назвать ее именем судно?

Я смущаюсь.

—Нет, я не то чтобы... просто... — Черт, как ему объ­яснить?

—Анастейша, Грейс Тревельян-Грей спасла мне жизнь. Я обязан ей всем, — тихо говорит он.

Я гляжу на него и постигаю благоговение, прозвучав­шее в его признании. Впервые мне ясно, что он любит свою мать. Почему же тогда он держится с ней так на­пряженно?

—Хочешь подняться на катамаран? — спрашивает он воодушевленно.

—Да, с радостью, — улыбаюсь я.

Держа меня за руку, он ведет меня на борт по узким мосткам. И вот мы уже стоим на палубе под навесом.

По одну сторону от нас стоят стол и полукруглая бан­кетка, обитая бледно-голубой кожей; на ней разместятся не меньше восьми человек. Я заглядываю через раздвиж­ные двери в каюту и вздрагиваю от неожиданности. На пороге появляется высокий светловолосый парень лет тридцати — загорелый, кудрявый и кареглазый. На нем бледно-розовая рубашка-поло с коротким рукавом, шор­ты и топсайдеры на резиновой подошве.

—Мак, привет, — улыбается Кристиан.

—Мистер Грей, приветствую. — Они обмениваются рукопожатием.

—Анастейша, это Лайэм Мак-Коннел. Лайэм, это моя подруга, Анастейша Стил.

Подруга! Моя внутренняя богиня тут же встает в клас­сический балетный арабеск. Она еще не пришла в себя по­сле конвертибля с откидным верхом. Мне еще предстоит привыкнуть к этому — я не впервые слышу слова «моя подруга», но неизменно прихожу в восторг.

Мы с Лайэмом тоже жмем руки.

—Зовите меня Мак, — добродушно предлагает он, и я не могу определить его акцент. — Добро пожаловать на борт «Грейс», мисс Стил.

—Ана, — смущенно бормочу я. У него красивые карие глаза.

—Как она адаптируется, Мак? — быстро вмешивается Кристиан, и в какой-то момент я думаю, что речь идет обо мне.

—Она готова плясать рок-н-ролл, сэр, — радостно со­общает Мак. «Ах, они говорят о катамаране «Грейс». Какая я дуреха».

—Тогда посмотрим ее в деле.

—Вы хотите выйти на ней в море?

—Угу, — лукаво улыбается Кристиан. — Краткий тур, правда, Анастейша?

—Да, пожалуйста.

Я прохожу за ним в каюту. Прямо перед нами стоит уг­ловой кожаный диван, над ним массивный округлый ил­люминатор открывает панорамный вид на марину. Слева я вижу кухонную зону — стильную, из светлого дерева.

— Это салон. Тут же камбуз, — говорит Кристиан, махнув рукой в сторону кухни.

Он ведет меня за руку через салон, удивительно свет­лый и просторный. Пол из того же светлого дерева. Все современно, элегантно, но в то же время очень функцио­нально.

— Ванные с обеих сторон.

Кристиан машет рукой на две двери, потом открывает маленькую дверь причудливой формы, что прямо перед нами. Мы оказываемся в шикарной спальне. Ух ты...

Тут стоит огромная капитанская койка из светлого дере­ва и с бледно-голубым бельем, как в спальне в «Эскале». Кристиан явно предпочитает держаться одного стиля.

— Это каюта хозяина. — Он смотрит на меня с высоты своего роста. — Ты здесь первая девушка, не считая чле­нов моей семьи. Они не в счет.

Я краснею под его жарким взглядом, у меня учащается пульс. Правда? Опять «первая». Кристиан обнимает ме­ня, погружает пальцы в мои волосы и целует, долго и крепко. Потом мы оба не можем отдышаться.

— Может, обновим эту койку, — шепчет он возле моих губ.

А, в море!..

— Но не сию минуту. Пойдем, нужно сначала отпра­вить на берег Мака.

Я прогоняю укол разочарования, и мы снова идем че­рез салон. Мимоходом Кристиан машет рукой на другие двери.

—Там — офис, а вон там — еще две каюты.

—Так сколько же человек могут спать на борту?

—Катамаран рассчитан на шесть человек. Но только я люблю ходить на нем один и никогда не беру с собой род­ственников. Вот ты — другое дело. Я ведь должен за тобой присматривать.

Он открывает дверцу и достает ярко-красный спаса­тельный жилет.

—Вот. — Надев на меня через голову жилет, он подго­няет все ремни, и на его губах играет легкая улыбка.

—Тебе нравится стягивать меня ремнем, верно?

—Не только стягивать, но и... — Он усмехается.

—Ты извращенец.

—Знаю. — Он поднимает брови; усмешка расползает­ся по его лицу.

—Мой извращенец, — шепчу я.

—Да, твой.

Закончив возиться с жилетом, он хватает за его края и целует меня.

— Навсегда, — шепчет он и опускает руки, прежде чем я успеваю ему ответить.

Навсегда! Черт побери!

— Пошли.

Взяв за руку, он ведет меня по трапу наружу, на верх­нюю палубу в маленький кокпит, где я вижу большой руль и высокое сиденье. На носу катамарана Мак возится с ка­натами.

—Ты здесь научился своим трюкам с веревками? — спрашиваю я невинным тоном.

—Выблеиочные узлы мне очень пригодились, — гово­рит он, окидывая меня оценивающим взглядом. — Мисс Стил, вас все интересует. Мне нравится ваше любопытст­во. Я буду рад продемонстрировать вам свое умение об­ращаться с веревками.

Он лукаво подмигивает мне, а я бесстрастно гляжу на него, словно обиделась. У него вытягивается лицо.

— Вас поняла, — усмехаюсь я. Он прищуривается.

— Тобой я займусь позже, а сейчас мне нужно управ­лять судном. — Он садится за руль, нажимает на какую-то кнопку, и двигатель с ревом оживает.

Мак идет вдоль борта, улыбается мне и, спрыгнув на нижнюю палубу, принимается отвязывать веревку. Мо­жет, он тоже знает кое-какие трюки с веревками. Эта не­прошеная мысль возникает в моей голове, и я смущаюсь.

Мое подсознание сердится на меня. Я виновато пожи­маю плечами и перевожу взгляд на Кристиана — это он во всем виноват. А Грей в это время связывается по рации с береговой охраной. Мак кричит, что катамаран готов к отплытию.

И опять меня поражает многосторонность Кристиана. Кажется, нет ничего на свете, чего этот человек не умеет делать. Но тут я вспоминаю его добросовестную, но неус­пешную попытку нарезать стручок перца и улыбаюсь.

Кристиан медленно выводит «Грейс» со стоянки и дви­жется к выходу из марины. На берегу собралась неболь­шая толпа — посмотреть на нас. Дети машут руками, и я машу в ответ.

Кристиан оглядывается через плечо, потом сажает ме­ня на колени и показывает разные приборы в кокните.

— Держи руль, — приказывает он властно, как всегда, и я подчиняюсь.

— Ай-ай, капитан! — хихикаю я.

Накрыв мои руки своими, он продолжает выводить суд­но из марины, и через несколько минут мы уже — в откры­том море, в холодных голубых водах залива Пьюджет-Са-унд. Здесь, без защитного мола марины, ветер усиливает­ся, а морс колышется и перекатывается под нами.

Я улыбаюсь, видя воодушевление Кристиана — это так замечательно. Мы описываем большую лугу, потом при попутном ветре берем курс на Олимпийский полуостров.

— Пора идти под парусом, — с восторгом говорит Кри­стиан. — Вот тебе руль — веди «Грейс» этим курсом.

Что? Он усмехается, увидев ужас на моем лице.

—Детка, это очень легко. Держись за руль и гляди на горизонт. У тебя получится; у тебя всегда все получается. Когда паруса раскроются, ты почувствуешь тягу. Твоя за­дача — ровно держать судно. Я дам тебе сигнал, вот та­кой, — он проводит пальцем по горлу, — и ты заглушишь двигатель. Вот эта кнопка. — Он показывает на большую черную кнопку. — Поняла?

—Да. — Я послушно киваю, а сама впадаю в панику. Еще бы, я ведь не умею делать все на свете!

Он быстро целует меня, спрыгивает с капитанского кресла и направляется на нос судна к Маку. Там он начи­нает распускать паруса, отвязывать канаты и орудовать лебедками. Они слаженно работают, кричат друг другу разные морские термины. Приятно видеть, как Кристиан так легко и свободно общается с кем-то.

Вероятно, Мак — друг Кристиана. Насколько я могу судить, у него мало друзей, но ведь и у меня их немного. Моя единственная подруга нежится сейчас на солнышке на западном побережье Барбадоса.

Внезапно я понимаю, что соскучилась по Кейт сильнее, чем думала. Надеюсь, она передумает и вернется домой с братом Итаном, а не останется там еще на несколько дней с Элиотом, братом Кристиана.

Кристиан и Мак ставят грот, основной парус. Грот сра­зу наполняется жадным ветром, и судно тут же делает не­ожиданный рывок. Я ощущаю это по рулю. Ого!

Теперь они берутся за передний парус. Я завороженно гляжу, как он взлетает вверх по мачте. Ветер ловит его и туго натягивает.

— Держи руль, детка, и глуши двигатель!

Кристиан с трудом перекрикивает свист ветра и делает условленный жест. Я почти не слышу его голоса, но с эн­тузиазмом киваю. Мой любимый мужчина — овеянный неграми, воодушевленный; ему нипочем ни качка, ни хо­лодные брызги.

Я нажимаю на кнопку, рев двигателя замолкает, а «Грейс» летит к Олимпийскому полуострову, еле касаясь воды. Мне хочется орать, визжать и прыгать от востор­га — для меня это одно из самых волнующих событий в моей жизни — не считая разве что планера, да еще Крас­ной комнаты боли.

Вот это да! Это судно умеет летать! Я стою, вцепившись в руль, а Кристиан снова занял свое место позади меня и накрыл мои руки своими.

— Как тебе это? Нравится? — кричит он, перекрывая свист ветра и грохот волн.

— Кристиан! Это фантастика! Он сияет и улыбается до ушей.

— Вот подожди, сейчас добавится спинни. — Он кива­ет в сторону Мака, который распускает спинакер — тем­но-красный парус. Его цвет напоминает мне стены в иг­ровой комнате.

— Интересный цвет, — кричу я.

Кристиан усмехается и подмигивает. А, это сделано на­рочно.

Спинни надувается — большой, странный, по форме напоминающий эллипс, — и «Грейс» мчится по заливу еще быстрее.

— Асимметричный парус. Для скорости, — отвечает Кристиан на мои невысказанный вопрос.

— Потрясающе.

Я не нахожу слов, чтобы выразить восторг. Улыбаюсь, как дура, и вся отдаюсь полету над волнами. Впереди все явственнее виднеются горы Олимпийского полуострова и остров Бейнбридж. Оглянувшись назад, я вижу съежи­вающийся Сиэтл и далекую гору Маунт-Рейнир.

Прежде я и не знала, как красивы окрестности Сиэт­ла—с отвесными утесами, пышной зеленью лиственных и высоченными хвойными деревьями. В этот солнечный день от их дикой, но мирной красоты у меня перехватило дыхание. Покой природы поразительно не сочетался с на­шей бешеной скоростью.

—С какой скоростью мы плывем?

—«Грейс» делает пятьдесят узлов.

—Я не понимаю, сколько это.

—Около семнадцати миль в час.

—И все? Кажется, что гораздо быстрее. Кристиан с улыбкой сжимает мне руку.

— Ты прелестна, Анастейша. Мне приятно видеть твои порозовевшие щеки... не от смущения. Сейчас ты выгля­дишь так же, как на тех снимках, сделанных Хосе.

Я поворачиваюсь и целую его.

—Мистер Грей, вы умеете показать девушке красивую жизнь.

—Мы стараемся, мисс Стил. — Он откидывает мои волосы в сторону и целует шею, отчего по спине бегут вос­хитительные мурашки. — Мне нравится видеть тебя сча­стливой, — мурлычет он и обнимает еще крепче.

Я гляжу на голубой простор и размышляю, что же та­кого я сделала в прошлом, раз фортуна улыбнулась и по­слала мне этого человека.

«Да, тебе повезло, дуре, — ворчит мое подсознание. — Но тебе нужно порвать с ним. Ведь он Fie будет вечно тер­петь эту ванильную дребедень... тебе придется идти на компромиссы». Я мысленно показываю язык этому свар­ливому, угрюмому существу и кладу голову на грудь Кри­стиана. Глубоко в душе я знаю, что подсознание право, но гоню от себя эти мысли. Мне не хочется портить такой день.

Часом позже мы бросаем якорь в маленькой, уединен­ной бухте острова Бейнбридж. Мак отправляется на берег в надувной лодке — не знаю, для чего — но кое-что по­дозреваю, ведь как только Мак завел мотор. Кристиан схватил меня за руку и практически потащил в свою каюту.

И вот он стоит передо мной, излучая свою пьянящую чувственность, а его ловкие пальцы возятся с застежками моего спасательного жилета. Он отбрасывает его в сторо­ну и окидывает меня темным взором.

Я уже теряю голову, хотя он почти не касался меня. Он подносит руку к моему лицу, его горячие пальцы скользят по подбородку, горлу, грудине, до первой пуговки на мо­ей голубой блузке.

— Я хочу смотреть на тебя, — шепчет он и ловко рас­стегивает пуговицу.

Нагнувшись, нежно целует мои приоткрытые 1убы. Я уча­щенно дышу, меня возбуждает неотразимое сочетание его мужественной красоты, его грубой сексуальности и тихого покачивания катамарана. Он делает шаг назад.

— Разденься для меня, — просит он.

О господи! Я рада подчиниться. Не отрывая от него глаз, я медленно расстегиваю каждую пуговицу, наслаж­даясь его жадными взглядами. Ах, как приятно! Я вижу его желание — оно заметно на его лице... и еще кое-где.

Легким движением плеч я сбрасываю блузку на пол и тяну руки к застежке джинсов.

— Стоп, — приказывает он. — Сядь.

Я сажусь на край кровати, и он плавным движением встает передо мной на колени и развязывает шнурки на моих кедах, а потом снимает их. За ними — носки. Берет левую ногу, приподнимает, целует большой палец, а по­том вонзает в него зубы.

— А-а! — кричу я и пахом ощущаю эффект этого.

Кристиан так же плавно встает, протягивает руку и поднимает меня с кровати.

— Продолжай, — говорит он и отходит, чтобы смотреть на меня.

Я расстегиваю молнию на джинсах, засовываю за пояс большие пальцы и покачиваю бедрами. Джинсы скользят вниз. На губах Кристиана появляется нежная улыбка, но глаза по-прежнему темные.

А я не знаю, может, от того, что сегодня утром он не трахал меня, а занимался со мной любовью — а он дейст­вительно занимался любовью, нежно и сладко, да, да, — я ничуточки не смущаюсь. Я хочу выглядеть сексуальной в глазах этого мужчины. Он заслуживает этого — благода­ря ему я ощутила свою сексуальность. Да, для меня это непривычно, но я учусь под его умелым руководством. Впрочем, сейчас он тоже открывает для себя много ново­го. Наши отношения напоминают чаши весов — пооче­редно перевешивает то одна чаша (его), то другая (моя).

Я надела сегодня утром новые кружевные трусы-тан-га белого цвета и такой же бюстгальтер — дизайнер­ский бренд по соответствующей цене. Перешагнув через джинсы, я стою перед ним в нижнем белье, купленном на его деньги, но больше не чувствую себя бедной содер­жанкой.

Кокетливо спускаю с плеч бретельки, завожу руки за спину, расстегиваю лифчик и бросаю его на блузку. Мед­ленно стягиваю с бедер трусики, позволяю им упасть к ногам и перешагиваю через них, удивляясь собственной грации.

Теперь я стою перед ним голая и ничуть не стыжусь — потому что он любит меня. Мне нечего прятать от него. Он молчит, просто глядит. Я вижу его желание, даже преклонение, и что-то еще — глубину его жажды, глубину его любви ко мне.

Вот он пошевелился и, не отрывая от меня откровен­ного взгляда серых глаз, берется за края кремового сви­тера и стягивает его через голову, за ним майку. Далее следуют носки и ботинки. Вот он берется за пуговицу джинсов.

— Дай я, — шепчу.

Он выпячивает губы, словно хочет произнести «о-о-о», потом улыбается.

— Валяй...

Я запускаю свои бесстрашные пальцы за пояс джинсов и тяну на себя, так что Кристиан вынужден шагнуть ко мне, чтобы сохранить равновесие. Он невольно ахает на мою неожиданную дерзость и улыбается. Я расстегиваю пуговицу, но, прежде чем дернуть за молнию, даю волю пальцам, и они щупают через мягкую ткань его эрекцию. Он выдвигает бедра вперед и ненадолго прикрывает глаза, наслаждаясь.

— Ана, ты становишься такой смелой, такой опыт­ной, — шепчет он и, обхватив мое лицо ладонями, страст­но целует меня в губы.

Я кладу руки ему на бедра — на прохладную кожу и приспущенный пояс джинсов.

—Ты тоже, — шепчу я возле его губ и чувствую ответ­ную улыбку, а в это время мои пальцы гладят кругами его кожу.

—Не останавливайся.

Я тяну за бегунок молнии. Мои жадные пальцы проби­раются через жесткие волосы к нему, и я крепко сжимаю его в кулаке.

Кристиан издает низкий горловой звук, обдает меня сладким дыханием и снова целует меня с любовью. Я гла­жу его, щекочу, туго сдавливаю. В это время его правая рука, растопырив пальцы, держит меня за спину, а левая погружается в мои волосы, крепче прижимая мои губы к его губам.

— О-о. я так хочу тебя, малышка, — жарко шепчет он и, внезапно отпрянув, быстрым и ловким движением сбрасывает с себя джинсы и боксеры. Как красив он без одежды, как красив каждый дюйм его обнаженного тела!

Он — само совершенство. Его красоту портят только шрамы, с грустью думаю я. И они остаются не только на его коже, но и намного глубже.

—Что такое, Ана? — мурлычет он и нежно гладит мою щеку согнутыми пальцами.

—Ничего. Люби меня.

Он прижимает меня к себе, целует в губы, запускает пальцы в мои волосы. Наши языки нежно ласкают друг друга. Словно в танце, я отступаю шаг за шагом к крова­ти, он осторожно кладет меня и сам ложится рядом.

Теперь я погружаю руки в его медную шевелюру, а он водит кончиком носа по моей щеке.

— Ана, ты хоть представляешь, какой изысканный за­пах исходит от тебя? Против него невозможно устоять.

Его слова делают свое обычное дело — зажигают кровь, учащают пульс. А он ведет кончиком носа по моему гор­лу, грудям, покрывая эту дорожку ласковыми поцелуями.

— Ты так прекрасна, — мурлычет он, обхватывает гу­бами мой сосок и нежно щекочет языком.

Я со стоном выгибаюсь дугой.

— Дай мне послушать тебя, малышка.

Его ладонь скользит к моему животу, я наслаждаюсь его прикосновениями, кожа к коже — его голодный рот приник к моей груди, умелые, длинные пальцы ласкают и нежат мои бедра, ягодицы, колени. И все это время он целует и сосет мои груди.

Схватив меня за колено, он внезапно поднимает кверху мою ногу; я ахаю и скорее ощущаю кожей, чем вижу, его усмешку. Потом он перекатывается на спину, и я вмиг оказываюсь верхом на нем. Он протягивает мне пакетик из фольги.

Я чуть сдвигаюсь, беру в руки член, во всем его велико­лепии. Наклоняюсь и целую, беру его в рот, глажу язы­ком, потом сильно сосу. Кристиан стонет, выгибает бедра и еще глубже погружается в мою глотку.

Хм-м-м... хорош на вкус... Но мне хочется ощутить его внутри себя не здесь. Я сажусь и гляжу на Кристиана; он лежит, открыв рот, никак не может отдышаться и при­стально смотрит на меня.

Я торопливо разрываю фольгу и, приложив к нему пре­зерватив, раскатываю его на нем. Кристиан тянет ко мне руки. Я опираюсь на них одной рукой, а другой направ­ляю его в свое лоно и медленно допускаю внутрь себя.

Кристиан гортанно стонет, закрыв глаза.

Теперь он весь во мне... растягивает... наполняет ме­ня... какое божественное ощущение... Из меня тоже вы­рывается стон. Кристиан крепко держится за мои бедра и помогает двигаться вверх-вниз, вверх-вниз, резко входит в меня еще глубже. Ох... восхитительно...

—О детка! — шепчет он и неожиданно садится, так что мы оказываемся нос к носу. Ощущение экстраординар­ное — невероятной полноты. Я ахаю, хватаю Кристиана за плечи, а он сжимает в ладонях мою голову и смотрит в глаза — пронзительно, горячо.

—Ох, Ана... Какие новые чувства ты пробуждаешь во мне, — бормочет он и целует меня, страстно и трепетно. Я целую его в ответ, у меня кружится голова от блаженст­ва — как восхитительно, что мы сейчас слились с ним в единое целое.

—Ах, я люблю тебя, — нежно мурлычу я. Он стонет, словно ему больно слышать мое тихое признание, и пере­катывается вместе со мной, не прерывая наш драгоцен­ный контакт. Теперь я лежу под ним. Я обхватываю его ногами.

Он смотрит на меня с удивленным обожанием, и я уве­рена, что мое выражение лица отражает как в зеркале его. Я протягиваю руку pi ласкаю его прекрасный лик. Закрыв глаза, с тихими стонами он начинает медленно двигаться.

Мягкий плеск волн, покачивающих катамаран, и мир­ный покой каюты нарушаются только нашим учащенным дыханием, когда он медленно входит и выходит из меня, размеренно и сладко — божественно. Одну руку Кристи­ан положил мне под голову, погрузив пальцы в волосы, другой гладит мое лицо. Наклонясь, целует в губы.

Я окутана его любовью, словно коконом. Он медленно движется во мне, наслаждаясь мной. Я глажу его — не нарушая границ — ласкаю его руки, волосы, поясницу, крепкие ягодицы — и мое дыхание учащается, когда раз­меренный ритм толкает меня все выше и выше к пику на­слаждения. Кристиан покрывает поцелуями мое лицо, покусывает мочку уха. С каждым нежным рывком его бе­дер я все ближе и ближе к блаженству...

Мое тело сотрясает дрожь. О, я уже так хорошо знаю это ощущение... Уже совсем близко... Ох...

—Хорошо, детка... отдайся мне вся... Молодец... Ана, — повторяет он, и его слова открывают во мне лави­ну счастья.

—Кристиан! — кричу я, и наши стоны сливаются во­едино, когда мы вместе приходим к цели.

Глава 38

Скоро вернется Мак, — бормочет он.

— Хм-м.

Мои глаза открываются и встречают взгляд его серых глаз. Господи, какой у них поразительный цвет — особенно тут, на мо­ре. В них отражается свет, который, в свою очередь, от­ражается от воды и проникает в каюту через небольшие иллюминаторы.

—Я бы с удовольствием валялся здесь с тобой весь день, но ему нужно помочь с лодкой. — Наклонившись, Кристиан нежно целует меня. — Ана, ты сейчас так пре­красна, ты такая сексуальная. Я снова тебя хочу. — Он улыбается и встает с постели. Я лежу на животе и любу­юсь им.

—Ты и сам неплох, капитан. — Я восхищенно причмо­киваю губами, и он не может сдержать усмешки.

Я наблюдаю, как он ходит по каюте и одевается. Он, мужчина, который только что опять нежно занимался со мной любовью. Я с трудом верю в свое везение. Кристиан садится рядом со мной и обувается.

— Капитан? Какой же я капитан, — сухо замечает он. — Я хозяин этой посудины.

Я наклоняю голову набок.

— Вы хозяин моего сердца, мистер Грей. — И моего тела... и моей души...

Он недоверчиво качает головой и опять меня целует.

— Я буду на палубе. В ванной есть душ. Тебе нужно еще что-нибудь? Попить, например? — заботливо спра­шивает он, а я лишь усмехаюсь в ответ. Неужели это тот же самый мужчина? Тот же самый Пятьдесят Оттенков?

—Что? — спрашивает он, заметив мою глупую ухмылку.

—Ты.

—Что я?

— Кто ты такой и что ты сделал с Кристианом? Его губы кривятся в грустной улыбке.

—Детка, он не очень далеко отсюда, — тихо говорит он, и грусть в его голосе заставляет меня мгновенно по­жалеть о своих словах. Но Кристиан прогоняет печаль. — Скоро ты его увидишь, — лукаво усмехается он, — осо­бенно если немедленно не встанешь. — С этими словами он смачно шлепает мне по заду. Я вскрикиваю и хохочу одновременно.

—Ты меня напугал.

—Правда? — Кристиан морщит лоб. — Ты издаешь такие смешанные сигналы, Анастейша. Как мужчине удержаться? — Он опять наклоняется и целует меня. — Пока, детка, — добавляет он с ослепительной улыбкой и уходит, оставив меня наедине с моими мыслями.

Когда я поднимаюсь на палубу, Мак уже вернулся на «Грейс», но он тут же исчезает на верхней палубе, как только я открываю двери салона. Кристиан разговаривает по «блэкберри». «Интересно, с. кем?» — удивляюсь я. Он проходит мимо меня и, приобняв, целует в макушку.

— Прекрасные новости. Хорошо. Да... В самом деле? По аварийной лестнице?.. Ясно... Да, вечером.

Он нажимает кнопку отбоя, и меня тут же настигает рев запущенного двигателя. Должно быть, Мак уже сидит в кокпите.

— Пора возвращаться, — говорит Кристиан, еще раз целует меня и упаковывает в спасательный жилет.

Мы приближаемся к марине, когда солнце уже висит над горизонтом. Я вспоминаю чудесный день. При ра­зумном и терпеливом наставничестве Кристиана я теперь научилась убирать грот, то есть основной парус, а также передний парус и спинакер. Еще умею завязывать рифо-вый узел, выбленочный узел и колышку. Когда он давал мне такие уроки, его губы весело подрагивали.

— Может, я когда-нибудь свяжу тебя, — заявила я.

— Вы сначала меня догоните, мисс Стил, — весело воз­разил он.

После этих слов я вспомнила, как он гонялся за мной по комнатам, тот восторг, а потом ужасный финал. Я на­хмурилась и зябко передернула плечами. Ведь после этого я от него ушла.

Смогу ли я снова уйти от него? Ведь Кристиан при­знался, что любит меня. Я заглядываю в его чистые серые глаза. Смогу ли я когда-нибудь снова его бросить — что бы он мне ни сделал? Смогу ли я предать его? Нет, пожа­луй, не смогу.

Кристиан устроил мне более подробную экскурсию по судну, рассказал про все инновационные средства и ди­зайн, про высококачественные материалы, которые по­шли на изготовление катамарана. Мне вспомнилось ин­тервью, которое я взяла у него; мне и тогда бросилась в глаза его страсть к морским судам. Оказывается, что эта страсть распространяется не только на большие океанские грузовые суда, которые строит его компания, но и на су­персексуальные изящные катамараны.

И, конечно, он занимался со мной любовью, сладко, неторопливо. Я качаю головой, вспоминая, как в его опытных руках мое тело выгибалось дугой и сгорало от желания. Он исключительный любовник, я уверена — хо­тя, конечно, мне не с чем сравнивать. Но Кейт еще боль­ше обожала бы секс, если бы он всегда был таким, как наш с Кристианом; ведь она обычно не замалчивает подроб­ности.

Но долго ли всего этого будет ему достаточно? Я не знаю, и эта мысль меня беспокоит.

И вот он сидит, а я стою в надежном кольце его рук. Мы дружески молчим, а «Грейс» подходит все ближе и ближе к Сиэтлу. Я держусь за руль, Кристиан часто дает мне советы.

—В плавании под парусами есть своя поэзия, древняя как мир, — мурлычет он мне на ухо.

—Похоже на цитату. — Я чувствую его усмешку.

—Да, это почти цитата. Из Антуана де Сент-Экзюпери.

—О, я обожаю «Маленького принца»!

—Я тоже.

Уже вечереет, когда Кристиан, по-прежнему накрывая своими руками мои, направляет судно в марину. На лод­ках уже зажглись огни, они отражаются от потемневшей воды, но пока еще светло. Ясный, мягкий вечер, прелю­дия к роскошному закату.

У причала собирается толпа и смотрит, как Кристиан медленно разворачивает катамаран в сравнительно тес­ном пространстве. Потом легко и плавно движется зад­ним ходом и швартуется на то же место, откуда мы от­плыли. Мак спрыгивает на берег и надежно привязывает «Грейс» к швартовой тумбе.

—Вот и вернулись, — говорит Кристиан.

—Спасибо, — робко благодарю я. — День был удиви­тельный.

Кристиан усмехается.

—Я тоже так считаю. Пожалуй, мы запишем тебя в мореходную школу. Тогда можно будет нам с тобой выхо­дить в море вдвоем на несколько дней.

—С удовольствием. Тогда мы сможем часто наведы­ваться в спальню.

Он наклоняется и целует меня в шею под ухом.

— Хм-м-м... Я буду ждать этого, Анастейша, — сооб­щает он шепотом, от которого встают дыбом все волоски на теле.

Как он это делает?

—Все, в квартире чисто. Можно возвращаться.

—А как же вещи, оставшиеся в отеле?

—Тейлор уже их забрал. Да ну?! Когда?

—Сегодня днем, после того, как он со своей группой проверил «Грейс», — отвечает Кристиан на мой невыска­занный вопрос.

Дата добавления: 2015-07-13