С уважением, А. Слюшкин

Домой.

На следующий день Эмиль с женой почти весь день были в городе.

- С нас взяли образцы. Теперь будем ждать результатов. – Сказал Эмиль после возвращения.

- Надеюсь, все это принесет пользу. – Заметил я.

- Пусть работают быстрее, а то мне понравится новое состояние. – Вставила Джулия.

- Это надо сообщить им. – Пожал плечами Эмиль.

Хоть Эмиль и говорил, что теперь остается ждать результатов, но они несколько дней выезжали в город на какие-то обследования. В эти дни не происходило уже решительно ничего. Я занимался правкой записей, периодически отвлекаясь на телевизор, который почти без перерыва смотрела Стефания.

Так прошла еще неделя. Единственными событиями, которые происходили здесь, были новые демонстрации возможностей Джулии, которая даже, словно муха, бегала по потолку и совершала фантастически прыжки. Для Эмиля все это не было новостью, так как он, по его словам, видел все это во время обследования Киры Телории, заполучив которую, ученые, по его словам, мучили ее, пока не выжали из нее все.

Несмотря на то, что мне было интересно, чем все это закончится, я понимал, что основные приключения уже завершились. Перечитывая мои записи, я видел, что у меня получилась полноценная история. Я начал подумывать о возвращении домой, где я не был уже много месяцев.

Прошло еще несколько дней, и однажды в субботу Эмиль объявил, что результаты обследования получены.

- Изменения ДНК Джулии зафиксированы и таким образом, все сомнения относительно того, что это действительно моя жена, а не какая-то самозванка, отпадают. – С радостью

сказал он.

- А ликвидацию мутации не планируют? – Спросил я.

- Сейчас идет исследования полученных образцов ДНК. Понадобилось обследовать около десятка мутантов, чтобы выделить генный препарат, внедреяемый нанороботом. Теперь будут делать препарат для демодерации, но о том, когда это будет, пока говорить рано. – Ответил он.

- Пока они все это сделают, мне расхочется избавляться от этих черт – раз Господь дал, значит, оно может принести пользу. – Вставила Джулия, присутствовавшая при этом.

- Посмотрим. – Вздохнул Эмиль.

За последующие два дня ничего нового не происходило, и я твердо решил готовиться к возвращению.

- Жаль. Мы уже к вам привыкли. – Сказал он, когда я ему об этом сказал: - А то остались бы здесь.

- Там у меня есть работа, а здесь мне пока особо нечего делать. – Ответил я.

Эмиль согласился и я начал собирать свои вещи. На это у меня ушел день.

Наконец, настал день моего возвращения домой. Я проснулся пораньше. Эмиль уже ждал,

чтобы отвезти меня домой.

- У меня, как вы знаете, есть записи всех этих событий, но мой час делать из всего этого литературное произведение еще не пришел. – Сказал Эмиль: - Я надеюсь, что вы сможете описать все, что произошло во время нашего путешествия.

- Я тоже. – Ответил я: - Уже сейчас по записям моего дневника получается, что у меня выйдет нечто экстраординарное, чего я еще не писал.

- Не сомневаюсь. – Ответил он.

Трогательное прощание у меня вышло с семьей Эмиля, причем, его дети недоумевали, почему «дядя Войслав»

уезжает, а Джулия призвала меня чаще приезжать к ним. Я сказал, что постараюсь, хоть и не знал, как дело будет обстоять дальше. Я быстро погрузил свои вещи в машину. Последнее, что я услышал, было упоминание героя моей прошлой книги – Энрике Куимбра.

- Дорогая, на днях в Лирборге состоится научная конференция. В числе многих сюда приезжает и сын нашего друга – профессора Мишеля Куимбра – Энрике. – Сказал Эмиль Джулии.

- Я хорошо помню, как он пытался ко мне приставать со своими ухаживаниями. – Ответила она: - Что с ним сейчас?

- Он сейчас работает в институте у отца. – Ответил Эмиль: - Результаты у него хорошие, есть уже несколько премий за изобретения, но образ жизни его лучше так и не стал. Предупреждаю, что я сделаю все, чтобы он, живя здесь, не останавливался у меня.

- Это почему же?

- Его, как выясняется, нельзя пускать сюда. Я говорил, что Сингалин жила в моем доме на широкую ногу. Как выяснилось, она также любила за моей спиной поразвлекаться с мужчинами, согласными на связь с ней.

- И Энрике был одним из них?

- Да. В тот раз он приехал с отцом. Но профессора я уважаю и для него мои двери открыты. Однако с ним пришел он. Стоило мне уехать по делам, как он начал к ней приставать, а она постаралась затащить его в постель.

- Его отец это все видел?!

- Частично. Самую важную часть их взаимоотношений они скрыли, но он временами видел, как они целовались взасос и как утром он выходил из нашей спальни. Но так они делали только когда меня не было в течение суток и более.

- И он тебе про это не говорил?

- Говорил, но позже. В то время эти двое уговаривали его молчать и он, уважая их

«чувства», молчал. В памяти моего базового компьютера сохранилось много записей их

взаимоотношений, в том числе, самых непристойных сцен.

- Поэтому его лучше не пускать?

- Да. Тем более, профессор в этот раз не сможет приехать на конференцию. Пустить его сюда, значит пустить волка в овчарню. Пускай братец живет в городе. Я тебя предупредил, чтобы потом не возникало никаких проблем.

- Ну, раз так, то хорошо – Ответила Джулия. На этом разговор завершился.

- Учтите, что на сей раз для ваших знакомых вы отсутствовали дома сутки. – Сказал он мне, садясь в машину.

- В принципе, меня это устроит. – Ответил я.

На сей раз, мы ехали не на большом черном джипе (или как ЭТО лучше назвать?), а на знакомой мне уже по прошлым книгам зеленой машине. И снова уже знакомый мне дом остался позади, а я смотрел назад, в стекло заднего вида, с одной стороны, грустя о том, что все приключения кончились, а с другой стороны, радуясь, что я снова возвращаюсь домой, где я не был столько месяцев. Спустя какое-то время последовал рывок… и мы очутились в Белграде, в квартале от моего дома. Из осени, когда завершилось наше путешествие, я снова вернулся в май. Я уже сталкивался с этим, но и на сей раз этот эффект от хронолизатора меня поразил.

- Я постараюсь посетить вас, чтобы посмотреть, что получилось из ваших записей. – Сказал Эмиль, прощаясь.

Я вернулся домой. Вот, он, дом, где я не был столько времени. Был будний день, и Андрии не было дома, поэтому я в одиночестве разбирал вещи. Даже не верилось, что все позади и теперь мне остается только записывать мои похождения.

Вечером пришла Андрия. Я старался помнить, что для нее меня не было всего сутки, но все равно она удивилась тому, что я встречаю ее «так, словно меня не было дома полгода». Версию места моего пребывания я продумал хорошо, а потому рассказ был безупречен, а вопросов у супруги не было.

Первые дни прошли в разбирании вещей и их сортировке, а потом я принялся править свои записи, готовя новое повествование. С первых недель работы стало ясно, что повесть эта выйдет больше предыдущих и при соответствующей работе – намного интересней. Ближе к концу отпуска снова появился Эмиль. Прочитав то, что к тому времени было мной написано, а также частично и записи дневника, он сделал ряд замечаний (скажу откровенно, их было много) и передал мне ряд фрагментов записей его секретного дневника, чтобы дополнить его записи, ведь я не был связан законодательством его страны, как Эмиль.

* * *

Лирборг. Перкера. Корчевичис проводит совещание с членами правительства.

Корчевичис: Итак, перед поездкой в Вегенью мне бы хотелось заслушать доклад о положении дел с остатками скорпионовской «армии».

Джакобо Каттар, министр внутренних дел: За последний месяц силами полиции и подразделений охраны

совместно с армейскими подразделениями удалось ликвидировать четыре крупные группировки боевиков. Так называемое «соединение сил национальной гвардии» Скорпиона практически прекратило свое существование. Остались лишь разрозненные банды. Рейдовые группы сил охраны и полицейский спецназ ведет с ними активную борьбу. Только за прошедшую неделю ликвидировано десять таких групп. Взято около пятисот боевиков, в том числе, командиров. Изъято большое количество оружия и техники, в основном, гербертийского производства.

Жоргель Коруньо. Служба Национальной Безопасности: За последнее время нами взято или ликвидировано

около пятидесяти руководителей ячеек структур боевиков, в том числе, десять так называемых «комиссаров провинций» и двадцать командиров подразделений так называемого «министерства безопасности Национального государства». Помимо самих боевиков, взято двадцать гербертийских инструкторов. Также наша пограничная служба пресекла несколько десяток попыток провоза оружия для боевиков.

Корчевичис: В самой Гербертике идет настоящая гражданская война. Неужели, они не оставляют попыток снабжать «друзей» за рубежом, притом, что оружие нужно им самим?

Коруньо: Возможно, бОльшие цифры объясняются лучшим контролем с нашей стороны, который в последнее время усилен. Но Разведка показывает, что правительство Куэика намерено принять решение сократить поставки до минимума, так как часть оружия предназначенного для поставки «друзьям» начало попадать партизанам.

Корчевичис: Все же качество работы надо усилить. Теперь мне бы хотелось узнать об исследовании генетического модератора, обнаруженного в крови ранее побывавших в плену у Ваальсона.

Марьяно Лимбус. Министр здравоохранения: Всего выявлено было 50 носителей внедренного гена. Все они так или иначе ранее находились в половой связи с Леймером. Не обо всех из них есть данные, что они участвовали ранее в «медицинских» проектах Ваальсона и скорпионовских лжеученых.

Корчевичис: Так, вы нашли список лиц, прошедших через эти эксперименты?

Лимбус: как известно, скорпионовские службы вывезли или уничтожили документы о проведении своих опытов. Однако, известны лица, ранее трудившиеся в медицинских фирмах Вальсонов. Среди них обнаружено десять неоскорбоидов, уже прошедших мутацию. Что касается обнаруженных 56 носителей модератора, то у них процесс находится на ранних стадиях. В настоящее время выделен генетический препарат, вводимый с помощью модератора. На его основании разрабатывается препарат, с помощью которого, планируется нейтрализовать действие этой заразы.

Корчевичис: Известны заявления господина Трингерса о том, что распространения этого модератора нам не остановить, так что не за горами появление новой расы.

Франкос Лессар-Патьони. Министр науки: К настоящему времени идут тщательные поиски, но новых носителей мутантного гена не выявляется. 56 человек – пока это окончательная цифра. Замечу, что, как выявилось, после окончания преобразования, модератор дезактивируется и дальнейшего распространения препарата не происходит. Активное распространение модератора, по-видимому, происходит лишь на стадии активного преобразования организма, притом, только половым путем или через кровь, как мы ранее и докладывали.

Корчевичис: Итак, распространение модератора локализовано?

Лимбус: Совместно с полицией мы проводим мероприятия с выявлением группы риска и проведением обязательных медосмотров. В первую очередь, осмотру подвергаем выявленных лиц, сотрудничавших со скорпионовскими боевиками, либо в ходивших в окружение таковых. Что касается выявленных ранее носителей мутантного гена, то они подвергнуты карантину с целью недопущения его распространения. О полной локализации говорить рано, но новых носителей не выявлено, так что при качественном проведении упомянутых мероприятий опасности широкого распространения модератора нет.

Корчевичис: Звучит неплохо. Продолжайте работу и по возможности, усильте контроль, дабы исключить осуществление мечтаний экс-диктатора Севера.

Совещание продолжается. Далее обсуждаются уже вполне мирные вопросы, а также будущий визит президента в Республику Вегенья. Через час участники расходятся.

Корчевичис нервно ходит по кабинету.

- Надеюсь, что ты, самельер Лимбус, не сглазишь, делая такие бравые заявления. Что ж, ловлю на слове. – Мысленно рассуждает он, после чего садится за стол и приступает к обычной работе с документами.

* * *

Тот же день. Южиссанорабия. Пруденосьюдзат. Федеральный Научный Институт исследования проблем генетики имени Вонг-Прусдена. Жанна Жанезиу, молодая женщина лет 28 была в кабинете доктора Жуину Байросао. Будет ли лишним сообщить, что женщина не стояла перед столом, а висела на потолке, словно прилипнув к нему ступнями?

- Это потрясающе, сеньора Жанезиу! – Сказал доктор.

- Да. Потрясает. – Мрачно процедила Жанна: - Но как бы я хотела от этого избавиться, ведь я превратилась в неизвестно что!

- Сеньора, при мудром подходе эти возможности могли принести нашей стране пользу! – Ответил Байросао.

- Сеньор доктор, мне все-таки это не радует.

- Ладно, не будем об этом. Так или иначе, но для определения, так сказать, лица этой напасти потребуются исследования. Вам, сеньора ради хорошего конца нашей с вами пьесы придется некоторое время потерпеть.

- Я уже столько натерпелась, что мне уже все равно.

Жанезиу спрыгнула с потолка, приземлившись на четвереньки и встала, смотря на свои руки, которые то превращались в клешни, то снова становились прежними.

- И все-таки я хотела бы знать, откуда взялась эта мерзость? – Сказала Жанезиу снова.

- Это классический случай заражения генным препаратом с помощью наноробота – модератора, действующего почти как вирусы, перепрограммируя клетки вашего тела. – Сказал доктор: - Исследования еще не завершены, но не мне вам говорить, что это было отнюдь не вчера.

- Ясное дело.- Вздохнула Жанезиу, продолжая смотреть на свои руки.

- Простите, об этом вам, наверно, уже говорили. Однако должен добавить, что наши эксперты полагают, что модератор вы подхватили через половой контакт.

- Половой контакт? Я уже три месяца, как в разводе и не состою ни с кем в связи. Я свободна, как кошка.

- Но раз вы в разводе, то ранее состояли?

- Да. Три года назад я встретила одного человека. Это сын известного человека – Энрике Куимбра.

- Куимбра?!!

- Да. Он был невероятно обходителен и галантный и буквально осыпал меня подарками, будучи недавно устроившись в институт отца и получая хорошую зарплату. Через полгода мы поженились, но уже через год начались странности.

- Он вам изменял?

- Это мягко сказано! Он постоянно увивался за новыми юбками. Какое-то время я терпела, но потом не выдержала. Он каялся, просил прощения, но через пару месяцев все начиналось вновь. И вот, я не выдержала.

- Да. Вам не позавидуешь. Выражаю сочувствие, сеньора.

- Благодарю вас. Через два года после нашего брака я узнала о его прошлых похождениях. Тем более, он, будучи молодым ученым, постоянно ездил за границу.

- За границу?

- Да. Он ездил в разные страны. Не сомневаюсь, что он и там «развлекался».

- Да. В этом случае, совсем не удивительно, что вы подхватили эту мерзость. Однако, судя по всему, сам он подхватил модератор незадолго до контакта с вами.

Побеседовав с женщиной, Байросао отпустил ее. Да, натерпелась она от бывшего мужа! Очевидно, что узнать о том, откуда взялся этот модератор, удастся лишь после беседы с Куимбра-младшим. Если он и вправду такое ходячее биологическое оружие, то нам придется с ним активно поработать. Без сомнения, проблему надо было решать, так как этот генный препарат был чем-то из ряда вон выходящим. Возможности, которыми он наделял человека, делали из него нечто фантастическое, чего, казалось бы, позвоночное существо делать не смогло бы. Теперь требовались тщательные исследования и министерство здравоохранения и министерство гос.безопасности уже заинтересовались выявленным случаем с сеньорой Жанезиу.

Весьма и весьма озадаченный, доктор Байросао принялся за работу над отчетом об

очередном обследовании сеньоры Жанезиу, так как его ждало как начальство института (да и элементарная порядочность), так и упомянутые выше министерства. Рассудок ему подсказывал, что вскоре выявятся и другие мутанты и носители модератора,учитывая то, что женщина говорила о своем бывшем муже. Насколько широко он успел разнести модератор по стране, оставалось только догадываться….

Заключение.

Итак, я вернулся домой. Ранее я этим и заканчивал, но эта книга – совершенно особая. Начать с того, что материала оказалось куда больше, чем было до сих пор, даже учитывая то, что я не мучаю читателя описанием всего того, что видел во время моих приключений. Кто знает, может быть, эти впечатления будут записаны мной отдельно? Так или иначе, но до конца отпуска я не успел завершить книгу, а после выхода на работу делать это было уже сложнее. Не прошло и двух недель, а я уже должен был ехать в новую командировку для написания очередных путевых очерков, так что я должен был работать, что называется, на два фронта. Мешало писать быстрее обилие материала, накопленного за время моего путешествия.

Через два месяца после моего возвращения домой Эмиль снова приехал ко мне. Он удивился, когда я признался, что повествование еще не готово.

- Что ж, у вас еще остаются возможности для внесения изменений. – Сказал он.

- Ну, как результаты обследования в связи с выявления этого… как его…, модератора? – Спросил я.

- По моим данным, они уже заканчивают разработку генного препарата. – Ответил он: - Но моя Джулия уже говорит, что о демодерации надо было говорить раньше и ей уже понравились новые свойства тела.

- Жало тоже?

- Жало пока не нужно, но в будущем, говорит, может пригодиться, в случае, если кто-то, подобно Леймеру, попытается ее заманить к себе и силой удержать. А вот, клешни, говорит, стали очень хорошим подспорьем в работе, например, с мясом.

От этой реплики меня, признаться, передернуло, когда я представил себе этот процесс.

- С превращениями она больше не хулиганит? – Спросил я.

- Уже нет. Говорит, быть самой собой, все-таки лучше. Я ей об этом сразу говорил. – Ответил он.

В ближайшие выходные я снова был приглашен к Эмилю в гости. Надо ли говорить, что из середины лета я на

сей раз переместился в раннюю зиму ввиду созданного хронолизатором разрыва во времени? Правда, для начала зимы здесь было довольно тепло – целых 15 градусов. Погода здесь стояла чудесная, так что я, уповая на хронолизатор, пробыл здесь целых две недели.

- Интересно, а как вы встретили Энрике Куимбра? – Спросил я, когда мы ехали.

- В городе я его видел, но не очень часто. Когда он хотел остановиться у меня, то я сказал, что я приютил у себя несколько бездомных. Один такой у меня и правда прожил пару месяцев. Так или иначе, но после этих слов ему сразу расхотелось у меня жить. Ну, так для него же лучше. – Ответил он.

- Он может приставать к Джулии?

- Если попробует, то теперь будет для него же хуже, ведь моя Джулия не только охраняется роботами, но и сама вооружена и не склонна терпеть домогательства.

Как выяснилось, именно в это время в Лирборге начался судебный процесс над Ванделиной Телорией. Меры безопасности для этого были приняты невероятные – Лирборг был буквально наводнен полицией и силами Службы Национальной Охраны – военизированного формирования в составе министерства внутренних дел, созданного по армейскому образцу. Повсюду стояли роботы всех мастей, не только роботы-полицейские, которых я столько раз видел ранее. Целый квартал вокруг места проведения судебных заседаний был перекрыт, и движение в этом месте было невозможно, так что до Эмиля все время доходили голоса ропщущих по этому поводу людей. Так, роптала по этому поводу Стефания, так как из-за этого на многих дорогах появились огромные пробки, и ей стало трудно добираться в какое-то, нужное ей место. При этом, как сказал Эмиль, суд над «нанимателем» Ванды - Леймером Ваальсоном прошел несколько ранее. Меры безопасности тогда, по словам, Эмиля, были предприняты такие же, так как от клана Ваальсонов можно было бы ждать всего. При этом по этому поводу был поднят невероятный шум – процесс активно обсуждала пресса, проходили многочисленные митинги – от «старой гвардии» демократов (отколовшейся от той части демократической партии, что поддержала Корчевичиса), которая протестовала против «удушения частного предпринимательства», как они прозвали суд над Ваальсоном, до люнтеристов, требовавших казни «кровопийцы» Ваальсона, причем, с прямой трансляцией этого процесса по всем телеканалам. На деле же «герой-любовник» был приговорен к пожизненному заключению, которое будет отбывать в особой тюрьме где-то на островах в окрестностях Рубии. Надо ли говорить, что ради этого процесса в Лирборг прибыла Кира Телория? Остановилась она в доме Эмиля – ее он не боялся. К моменту моего приезда она находилась здесь уже почти месяц и коротала время, развлекаясь с детьми Эмиля. Накануне начала процесса над Телорией в Лирборг прибыл и еще один герой нашего приключения – Георгина Гиди. Девушка вела себя уже куда спокойней, но, кажется, также безумно была рада видеть Эмиля, но не менее тепло она приветствовала и его жену, да и Киру и остальных героев. А дети Эмиля привели ее в полный восторг. За два месяца, пока мы ее не видели, она успела несколько поправиться, но не изменила своим вкусам в одежде, так что изменения ее фигуры были отчетливо видны, особенно переставший быть плоским живот (правда, его очертания изменились совсем немного). Больше всего меня удивило то, что и ее он поселил в своем доме. Надо сказать, что мне, принимавшему участие во всех этих приключениях, тоже приходилось ездить на все эти заседания. Они проходили в большом зале, выбранном не столько для того, чтобы вместить участников процесса, коих было немного, сколько для роботов-полицейских, которых в зале было не меньше десятка. Как говорил Эмиль, когда судили Леймера, их было не меньше. Здесь я увидел и других лиц, участвовавших в деле. Эмиль показал мне и Сару Мбенге и Юдиту Малемба, чья память, похоже, вполне восстановилась. А еще были родственники погибших – лиц, убитых в ходе этого процесса. Был здесь и писатель Маринх Бусс – отец Алькоры Торбани, приехавший с сыновьями Яном и Юстусом, я уж не говорю о вдовце Манфреде Торбани, до сих пор так снова и не женившемся (по его словам, замену Алькоре он так и не нашел). Глупо будет перечислять всех участников, поэтому я продолжу. Сама Ванделина сидела под своеобразным прозрачным колпаком, одетая в какой-то мешковатый синий комбинезон. Она сидела там, на скамье, почти все время смотря себе под ноги и лишь время от времени исподлобья оглядывая зал.

- Прошлый раз ее приводили, когда судили Леймера. – Сказал Эмиль: - Хоть своей вины она не особенно хочет признавать, но против своего бывшего любовника она свидетельствовала очень охотно, а еще буквально, как собака, лаяла, когда говорил он или его адвокаты.

Эти заседания проходили в течение двух недель и все это время в зале бушевали страсти. Многие были шокированы, узнав личность той, которая принесла людям столько зла, и подчас выражали свои эмиции, совсем не стесняясь. Но и обвиняемая, хоть почти все время сидела, походя на нахохлившегося воробья, но иногда она вдруг взрывалась, начиная истошно вопить, противореча кому-то или бросаясь на купол, словно, желая его пробить, когда говорил обвинитель или кто-то из экпертов. В особенное исступление ее приводили рассуждения Эмиля, а свою сестру она однажды назвала «нарывом на теле Вегеньи». У кого-то эти дикие приступы ярости вызывали сомнение в ее психическом здоровье и хоть экспертиза подтвердила ее вменяемость, но, в конце концов, приговор ей был смягчен. Для некоторых это было странным, но казнь в последний момент заменили пожизненным заключением в тюрьме особого режима без права на освобождение. Кроме сомнений в ее здоровье смягчающими обстоятельствами назвали то, что преступления она совершала под воздействием приказов через манипулирующие жучки.

Последний день этого процесса был праздником, так как утомительные заседания закончились.

- Я из-за этого суда отпросилась с работы. – Сетовала Кира: - Этот импровизированный отпуск сполна отразится на моей зарплате.

- Что ж, зато все позади. – Ответил Эмиль.

Помню вечер этого дня. Эмиль с Джулией на балконе любовались закатом.

- Как охотно она свидетельствовала против этого Леймера, и как ей не хотелось, чтобы свидетельствовали против нее. – Рассуждал Эмиль: - Как все-таки эгоистичен человек!

- Ее буквально приперли к стенке, а она вины своей так и не признала. – Ответила Джулия: - Поистине, это упорство достойно лучшего применения.

- Однако, Леймер блестяще подтвердил своими словами многие мои догадки – выясняется, что когда он давал

ей задание убрать Алькору, он сообщал ей о том, что она нечто узнала о нем и его проделках. – Сказал Эмиль.

- Как все они не хотят признавать своей вины и как легко винят других! – Сказала Джулия.

- Леймер все-таки оказался более откровенным, хоть и подчас бравировал своими выходками. – Вздохнул Эмиль.

Пока они разговаривали, Кира и Георгина в комнате, где жила последняя, сражались в шахматы.

- Даже не верится, что все позади, что эта чернокожая на всю жизнь отправится за решетку! – Говорила

Георгина.

- Что ж, все в этом мире имеет тенденцию заканчиваться. – Ответила Кира.

- Кстати, давно хочу спросить. – Сказала Георгина: - Вы все время ходите в перчатках и даже сейчас их не снимаете! Это почему?

- Эх. - Кира на минуту откинулась на стуле, поправляя капюшон: - Вы наверно, помните, как Эмиль говорил, что я, как один из неоскорбоидов, могу, прикоснувшись к человеку, считать его ДНК и принять его облик настолько точно, что меня не выдадут даже отпечатки пальцев?

- Да.

- Так вот, вы не представляете, сколько раз за день мои пальцы считывают чей-нибудь генетический код. Весь этот объем лишней информации накапливается за день, так что даже голова почти кипит. Это учитывая то, что мы и без того за день получаем массу другой информации.

- А ведь Ванде это, кажется, не требовалось.

- Я не представляю, как она без них обходилась. Эмиль считает, что, таким образом, она увеличивала набор обличий, которые имела в своем репертуаре. Но и при этом только за неделю их накопится столько, что мозги закипят, а ведь ДНК считываются не только при прикосновениях – вы не представляете, сколько человек после себя оставляет следов, прикасаясь к предметам. Будьте уверены – следы его ДНК там остаются чаще, чем вы можете подумать. Поэтому и приходится выходить из положения.

- Да уж. Вам не позавидуешь.

- Да. У всякого преимущества есть обратная сторона медали. Я не удивляюсь, если окажется, что психика у Ванды повредилась, в том числе, из-за этого.

После этого я отправился спать, утомленный трудным днем.

На следующий день обе девушки поспешили уехать, причем обе нашли своим долгом расцеловать Эмиля. Я пробыл здесь еще день, ведя записи того, что видел и слышал, а также делая наброски для корректирования уже созданных записей.

- Не понимаю, как эта Георгина не стесняется так одеваться, даже учитывая то, как э… изменилась ее фигура! – Сказал Джулия, когда обе гостьи уехали.

- Это ее проблемы. – Ответил Эмиль: - О том, что чувство меры – не самая плохая черта, ей говорили многие, но пока толку мало.

Остаток дня прошел в прогулках по окрестностям, ведь погода здесь стояла чудесная и лишь на следующий день я, попрощавшись с этим домом, вернулся в Белград. С собой я взял и записи о прошедших событиях, решив, что напишу о них хотя бы пару строк, а также множество записей, которые мне дополнительно предоставил Эмиль.

* * *

Две недели спустя. Лютания. Особая тюрьма на острове Эстрика, южнее Рубии. Эмиль приехал в тюрьму. Вчера он посетил Марко Мерлони, сидящего где-то под Лирборгом за "соучастие в попытке свержения действующей власти" со времен падения правительства Кунтамайи (заключенный был очень доволен, говоря, что даже соратники по партии его еще ни разу не посещали – только родители, которые в силу своей «классовой несознательности», как он выражался, сделались горячими сторонниками Корчевичиса). Теперь его целью была его невольная сожительница, как я уже писал, приговоренная к пожизненному заключению. Негритянка сидела под прозрачным колпаком, опустив голову. Хвоста не было видно.
Ванда (поднимает голову, смотря на Эмиля): Vontarigitero, Эмиль! Мне приятно, что ты посетил ту, с которой прожил год. Неужели, ты осознал, от чего отрекся?
Эмиль: Дело не в твоей сущности, а в христианском милосердии. Как сказано в Евангелии, если вы сделали это малым сим (проявили милосердие), вы сделали это Мне…
Ванда: Милосердный ты мой! А мог бы быть милосердным и раньше?! А то ведь ты так жестоко поступил с той, которая прожила с тобою год и всей душой полюбила тебя. Как жестоко это было - засадить ту, которая любила тебя, за решетку.
Эмиль: Любила?! Ты любила мой компьютер, через который вредила моей стране, да мои деньги, которыми могла сорить без меры и ради этой мечты о красивой жизни влезла в мою жизнь, обреча мою законную жену на рабство в доме этого Леймера, мне даже именовать его противно!Еще ты любила за моей спиной кувыркаться и развлекаться с попавшимися под руку мужчинами (Ванда вздрагивает и смотрит на него злыми глазами). Называть такое отношение любовью уж просто несерьезно. Притом, когда я разоблачил тебя, спустя год, наконец, поняв, в чем дело, то ты порывалась убить меня, хоть это и не удалось, а когда тебя уводили, то со многими проклятиями и нецензурной бранью грозилась все-таки убить меня!
Ванда: Это был всего лишь минутный порыв! Как же ты злопамятен! А мог бы проявить милость.
Эмиль: Дело не в злопамятности, а в том, скольких людей ты отправила на тот свет, некоторые были виноваты лишь в том, что узнали тебя в лицо, когда ты показалась на публике в настоящем облике, посещая кураторов твоих. А скольких ты еще порывалась убить, да не смогла! Ты должна понимать, что твои деяния заслуживают расстрела и в том, что казнь заменили на пожизненное заключение - это заслуга судей, смягчивших приговор, да немножечко моя работа, ибо это была моя инициатива.
Ванда: Твоя? Значит, я должна тебя благодарить? Извини, не могу. У меня свои представления о милосердии.
Эмиль: Ты думаешь только о себе, а я - еще и о тех, кого ты, если бы была на свободе, могла бы укокошить. И мне, веришь ли, жалко их, тем более, учитывая способы, которыми ты добивалась своего, в их числе спокойно мог оказаться и я сам. Касальгадо красив и богат, но если он наскучил, то ничто не мешало бы прикончить его, выбрав другого ухажера.
Ванда: Как ты можешь так говорить?!
Эмиль: Это правда жизни, дорогая моя. Прискорбно, что ты так ничего и не поняла.
Ванда:...Сказал Исаия. Знаешь, как мне погано, после того, как полиция вывела из строя устройство?
Эмиль: Ты про аппарат, которым Леймер манипулировал тобой?
Ванда: Да. Меня без него ломает, как наркомана без дозы. Как иногда хочется, чтобы его снова включили!
Эмиль: Со временем пройдет. Привыкай жить без приказов, приходящихся "ко двору". Поверь, со свободной волей жить лучше, чем когда тобой манипулируют, как игрушкой.
Ванда: И на том спасибо! Надеюсь, это и правда пройдет.
Эмиль: Пройдет, не сомневайся!
Они еще какое-то время поговорили. Негритянка говорила, что с точки зрения бытовых условий все хорошо, правда, на прогулки не выводят.
"Они боятся, что ты что-нибудь сотворишь этакое. Небезосновательно, кстати." - Ответил ей Эмиль. Ванда на это лишь вздохнула, потом схватилась за голову и минуту сидела неподвижно в таком положении.
"Ломает, хоть на стенку лезь!" - Сказала она, наконец, выйдя из ступора. Эмиль лишь качал головой, ведь эта особа, кажется, так и не осознала своих ошибок. Это было самое прискорбное, ведь кажется его невольная сожительница беспокоилась лишь о ломках, мучающих ее после прекращения действия устройства, управляющего жучками. В своих эгоистичных претензиях к нему она не дала сказать тех добрых слов, которые он для нее изначально заготовил, заставив не утешать, а обличать…. А по-человечески ее было жаль….
Они еще немного поговорили, а потом Эмиль ушел, при этом Ванда поцеловала бронированное стекло (или что там был за материал?), которым была окружена, ведь до Эмиля дотянуться она из-за него не могла. Потом конвоиры отвели ее в камеру, где она, сев на нары, сидела, вспоминая жизнь в доме Эмиля, который был с ней так жесток, как казалось ей по-прежнему... Когда воспоминания накатывали особенно сильно, то камера оглашалась криками самого разного содержания….

Спустя час полета Эмиль вернулся домой. Джулия сидела в гостином зале, что-то читая детям. Младшие, вероятно, спали.
- Как у тебя сегодня дела? Все хорошо? - Спросила она, обнимая мужа.
- В основном, хорошо, дорогая. - Ответил Эмиль, понимая, что жена хочет не услышать рассказ о проделанной работе, а просто поговорить: - Правда, я посещал эту Телорию. Все-таки, наша вера призывает к милосердию даже к врагам!
- И что же? Она хоть сколько-нибудь поумнела? - Спросила Джулия, снова садясь.
- Ничуть не бывало! - Ответил Эмиль: - Я, видите ли, проявил страшную жестокость, поспособствовав тому, что ее засадили за решетку. Она, дескать, целый год жила со мной, даря мне и моим детям свою любовь, а я, неблагодарный, ее предал.
- Жестокость?! - С возмущением воскликнула Джулия: - Она не подумала над тем, скольких людей ее "любовь" поубивала, а скольким - причинила страдания (при этом она прикоснулась к полам своего наряда. - прим. Марковича)?!
- В том-то и дело, что нет. - Со вздохом сказал Эмиль: - Она только жалуется на неприятности, связанные с ее заключением. А скольких бы она еще поубивала, не окажись за решеткой?!
- Так, что с ней нянчиться, если она так ничего не поняла, а лишь ноет, да предъявляет претензии? - Заметила Джулия.
- Пожалуй, ты права, дорогая! - Сказал Эмиль: - С ее посещением надо завязать, в противном случае, она неправильно это поймет, восприняв, как знаки симпатии или что-то в этом роде. Пусть посидит, подумает над своим положением, а мы будем надеяться, что Господь ее вразумит.
- Верно. Времени у нее для умственной работы предостаточно. - Ответила Джулия. После этого в их разговор влезли старшие сыновья, наперебой рассказывая о своих маленьких подвигах. Направление разговора сменилось и о чернокожей "страдалице" все забыли. А потом проснувшись, подал голос Алексиос. Им занималась Эрда, но Джулия решила и сама посетить это действо. Она не могла пустить весь процесс воспитания на самотек, отдав детей полностью на откуп роботам, а сама сидеть с планшетом, как это делала Телория, занимавшая целый год ее место. Детям нужен не только уход, но и элементарное внимание родителей, в противном случае, неизвестно, что из них вырастет. Эмиль же какое-то время разговаривал с сыновьями, но потом пошел заниматься своими делами, в то время как детьми занялась Эвита. Скоро и Джулия вернулась к ним и пребывала с ними даже когда завопил Руфус. С ним разбираться она уже предоставила Эрде - старшие тоже требуют внимания.

* * *

Вернувшись домой, я снова работал. Спустя месяц я снова отправился в командировку, а значит, писать мою книгу было сложнее. Прошлые разы мне писать было легче, но на сей раз на письмо у меня ушло еще четыре месяца, внося также правки за счет многочисленных фрагментов из дневников Эмиля. Честно скажу, в последний момент я вынужден был удалить из повествования почти 50 страниц текста. Он приезжал еще несколько раз, знакомясь с моим трудом.

- Как у вас обстоят дела? – Каждый раз спрашивал я. Эмиль начинал рассказывать. Особенно много он говорил на тему работ по разработке препарата для демодерации. Препарат, еще недостаточно опробованный, тем не менее, ввели сидящей в тюрьме Сезарии. Телории же введут препарат только в случае успеха. Джулия же, как сказал Эмиль, уже не хочет демодерации.

- Понравилось? – Спросил я.

- Да. Вероятно. – Ответил он.

- А как эта война в вашей стране? – Спросил я, в свою очередь.

- Поставки гербертийского оружия и техники скорпионовцам резко сократились из-за того, что у них сейчас самих идет война.

- Война?

- Да. После разгрома очередной их базы в нашей стране некто устроил масштабную вирусную атаку, наподобие той, что они хотели устроить у нас, рассчитывая таким образом обезоружить нашу страну в момент удара. В ходе этой атаки вся страна на короткое время была парализована, а этого момента было достаточно, чтобы много оружия оказалось в руках «неблагонадежных». Не знаю, насколько все это было согласовано, но началось восстание, переросшее в гражданскую войну. Гербертийцы любят рассуждать о свободе, но теперь они творят настоящие зверства. В настоящее время они не стесняются сжигать целые районы вместе со всем населением. Обращены в пыль несколько крупных городов, заселенных «неблагонадежными», то есть, коренным населением. При этом сопротивление не становится меньше, несмотря на огромное преимущество правительственных сил. – Ответил Эмиль.

И так далее. Эмиль приезжал, а потом снова уезжал. Уже в апреле 1997 года мой титанический труд был, наконец, завершен. Эмиль, в очередной раз приехавший в гости, был в восторге от прочитанного, хоть и сделал ряд замечаний, но уже через неделю все недочеты были исправлены. Теперь этот труд перед вами, дорогой читатель. Не знаю, как вы прореагируете на эту книжечку? Пишу на сей раз я это послесловие еще до того, как я дерзну показывать книжку нашему редактору, а потому не знаю судьбы моей книги. Но надеюсь, что читатель скоро увидит мой труд и что он ему понравится…

На этом, пожалуй, стоит завершить этот мой труд. Это уже третья из моих книг на тему моих путешествий по миру Эмиля. Будет ли возможность написать еще, хотя бы одну, книгу? Не знаю. А пока прощаюсь с дорогим читателем. Дорогой читатель, надеюсь этот труд не вызвал у вас каких-то отрицательных эмоций и надеюсь, что скоро мы с вами встретимся. Всего хорошего!

С уважением, Войслав Маркович.

Записано 24 апреля 1997 года.

От автора: записано 7 мая 2015 года.

[1] Люнтерист – Напомню, люнтеристами называют членов лютанской Партии Продолжателей дела Люнтерио

(POLB: Party d’Ovyessares Lunterio’s Buisenso), стоящей на социалистической платформе с воинственно-экспансионистским уклоном. Согласно их взглядам, произошедшая в той или иной стране социалистическая революция должна немедленно повести за собой рост рабочего движения в других странах и новые социалистические революции и последующую мировую революцию, если же этому процессу препятствуют некие внешние силы или в случаях торможения революционных процессов, страна-плацдарм должна помочь другим, в том числе, военной силой. Также этим словом именуют членов похожих по идеологии партий в других странах этого мира. Названа по имени его основателя – Георгаса Арнональдоса, известного под псевдонимом Люнтерио. Прим. Марковича.

[2] Пиренейский по- нашему (прим. Марковича).

[3] Двууго́лка или двухуго́лка или бико́рн (англ. bicorne, фр. bicorne) — двурогая шляпа, пришедшая на смену более громоздкой и неудобной треуголке в конце XVIII века.

В отличие от своей предшественницы двууголка легко складывалась и занимала меньше места — это было тем более важно, что на приемах и балах не было принято расставаться со своими шляпами.

С 1790-х годов двууголка являлась частью европейской и американской офицерской формы в армии и на флоте. прим. Марковича.

[4] Центурия – напомню, так называлась римская военная единица, состоящая, как явствует название, из ста воинов, впрочем, фактически их могло быть и больше и меньше, в зависимости от возможностей мобилизвции. Центурия или сотня делилась на десятки contunbernia (буквально — «сопалатки», так как все её члены жили в одной палатке); две центурии составляли манипулу, несколько манипул — когорту. Прим. Марковича.

[5] Современный Милан в нашем мире – В мире Эмиля, очевидно, латинское название сохранилось в неизменности (прим. Марковича).

[6] Департамент – В Лютании - муниципальная единица. Каждый департамент делится на префектуры, представляющие собой сельские округа или городские районы (прим. Марковича).

[7] Строки, выделенные жирным шрифтом, поются дважды.

[8] Здесь должен заметить, что зоологи пантерами называют несколько видов крупных кошачьих: тигров, львов, леопардов и ягуаров. Вероятно, здесь негритянка имела в виду Черную пантеру – черную форму леопарда – прим. Марчковича.

[9] Возможно, вы спросите: «Почему Георгина, а не Джорджина, скажем?» Дело в том, что имя девушки пишется, как «Georgina», а буква «g» - «гио» читается строго, как «г». Когда-то эта буква могла давать и звук «дж», но эта возможность была отменена в ходе какой-то из языковых реформ, как пояснял Эмиль, а гласные «e» и «o» - «э» и «о» читаются четко раздельно, в отличие от скажем, «I» и «e», вместе читающихся, как длинный звук «и» (пдобоно немецкому языку в нашем мире) или звуки «a» и «e», дающий звук между «а» и «э» (прим. Марковича).

[10] ЧеЭс Тэ, так читаются эти буквы гуцийского алфавита. Эмиль расшифровывал эту аббревиатуру, но заковыристые слова этого языка не уместились в моей памяти. прим Марковича.

[11] Э Ияаис о! Ияаис о вэйе сялаухалан уцоя. Хадалаушянак (род. наречие). – Это они! Они все-таки поехали туда. Очень и очень жаль.

[12] В этом месте присутствовало другое слово из просторечных, обозначавшее чрезвычайно докучливого человека и часто употребляемого именно в этом контексте, но я взял при написании текста именно это слово, как лучше всего передающее смысл - прим. Марковича.

[13] В Лютании так назывались военизированная структура, организованная по армейскому принципу, в составе Министерства внутренних дел – прим. Марковича.

[14] Слова, обозначенные жирным шрифтом, поются дважды.

[15] Читать «что все мы» - слитно, без лишних разделений и ударений.

[16] Э а маньо, голяа хауатэселен тэ ноокуцу – Я – человек, который ищет правду!

[17] Э эймен унооху и фээ эмэ ду талахату’ввэ. – Я не думала, что вы так быстро меня найдете.

[18] Ад хуут лафуулу гэлё тээ ну хараату нааумахи! - Если собака взяла след, она найдет, что искала.

[19] В своем секретном дневнике он писал, что назвал фамилию африканской студентки специально, чтобы выяснить – знает ли девушка что-нибудь о сестрах Мбенге или нет. – прим. Марковича

[20] Эге а гокёс! А гишемелей уе вве ехеш – тэ леарухтаас эверету уидэ нут хувара! Ээй ни’лаар уу ия уидэ даланухте. – Конечно же! Но давайте зайдем в дом – это разговор не для улицы! Нам лишние уши не нужны.

[21] Уу ио ке’эк хялам оп тер э эм. Эаа сюуути’а уио меалалин феа э эм.– Вы что-то зачастили ко мне. Велико, должно быть, ваше беспокойство.

[22] Уу йе тээ саоори рэ керахярам тэле, девер уми цузи сэновилук’им эавви меалих’ам ээй тэ. – Вас так часто пытаются убить, что я не могу не беспокоиться за вас.

[23] Таатэ ви эво лии тяхорко уйви. – Что ж, и на том спасибо.

[24]Тяхорко уйви. - Благодарю вас.

[25] Айкуо Эйыйтелей’ва. Эмийе та эрдокёрю йуу уноохи сарени’уэл! Эрду цакада нэ оопе маауэхи’ма. – Наконец-то отлегло. Моя диадема уже не помогает. Надо ее срочно модернизировать.

[26] Напомню, Перкерой в Лютании именуется дворец в Лирборге, построенный королем Георгасом III, как новая королевская резиденция. После революции 1914 года стал музеем, а затем – резиденцией президентов Лютании (прим. Марковича).

[27] Эойву - Хорошо.

[28] Эвия скуовер эриоам лей’йой о им тявату жеайивирто ио морму. – Однако, эти слова всплыли в нынешнем сне.

[29] тэ кяушогибитё’вен уи – сейчас догоню вас.

[30] Аэ е иосаналей’йоне нёль ио тэ пийяванатуле ээн’цименеэт о йору, дэ йооч иос тицонокёй ээийо! – Я бы смотрела эти мультики неизвестно сколько, если б ты не постучал.

[31] Тэйо тиу’эси а лахаалугузин! – Час от часу не легче!

[32] Тэше э айо пепо ляуэли уэв! – Дословно «желаю вам свежей воды». Приветствие, по словам Эмиля, распространенное в вегенийском и некоторых других центрально-африканских диалектах родийского языка.

[33]Тяхорко уйви. - Благодарю вас.

Дата добавления: 2017-01-14