Практические и семинарские занятия – 2 часа 2 страница. По мнению А.П. Рыжакова явка с повинной, о которой идет речь в п

По мнению А.П. Рыжакова явка с повинной, о которой идет речь в п. “и” ч. 1 ст. 61 УК РФ, – это всегда,

во-первых, добровольное заявление лица о совершенном им преступлении,

во-вторых, адресованное органу, уполномоченному возбуждать уголовное дело (производящему предварительное расследование),

в-третьих, сообщение лица о совершенном им преступлении, когда оно не располагает сведениями о том, что его вина в совершении данного конкретного преступления органами предварительного расследования доказана.

Таким образом, явка с повинной, выступает в качестве самостоятельного уголовно-процессуального действия и свидетельствует о готовности лица передать себя в руки правосудия и понести заслуженное наказание. Она состоит в правдивом сообщении о совершенном преступлении и находит отражение в уголовно-процессуальном и уголовном законодательствах.

Позволим себе отметить, что явка с повинной имеет глубокие исторические корни в истории отечественного законодательства. По нашему мнению становление этого института в отечественном праве начинает свое развитие с Уложения о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г. и получает окончательное оформление в советский период; “сознание подозреваемого” претерпевает эволюцию от царицы доказательств[234] до рядового доказательства, требующего проверки.

Содержание понятия “деятельное раскаяние” раскрывает УК РФ (в качестве механизма освобождения от уголовной ответственности) и УПК РФ (в качестве одной из причин прекращения уголовного преследования).

Лицо, впервые совершившее преступление небольшой или средней тяжести, может быть освобождено от уголовной ответственности, если после совершения преступления добровольно явилось с повинной, способствовало раскрытию и расследованию преступления, возместило причиненный ущерб или иным образом загладило вред, причиненный в результате преступления, и вследствие деятельного раскаяния перестало быть общественно опасным (ч. 1 ст. 75 УК РФ).

Помимо этого освобождение от уголовной ответственности в связи с деятельным раскаянием может иметь место в случаях, предусмотренных в примечаниях к соответствующим статьям Особенной части УК РФ: ст. 126 УК РФ; ст. 127¹ УК РФ; ст. 204 и 291 УК РФ; ст. 205 УК РФ; ст. 205¹ УК РФ; ст. 206 УК РФ; ст. 208 УК РФ; ст. 210 УК РФ; ст. 222 УК РФ; ст. 228 УК РФ; ст. 275 УК РФ; ст. 282¹ и 282² УК РФ; ст. 307 УК РФ; ст. 337 и 338 УК РФ).

УПК РФ называет деятельное раскаяние в качестве одной из причин прекращения уголовного преследования (ст. 28 УПК РФ). Суд, а также следователь с согласия руководителя следственного органа или дознаватель с согласия прокурора вправе прекратить уголовное преследование в отношении лица, подозреваемого или обвиняемого в совершении преступления небольшой или средней тяжести, в случаях, предусмотренных частью первой статьи 75 УК РФ (ст. 28 УПК РФ).

Существует большое количество научных работ, посвященных институту деятельного раскаяния, тем не менее, некоторые вопросы остаются дискуссионными[235].

А.И. Рарог полагает, что “явка с повинной”, “содействие раскрытию преступления” и другие положительные постпреступные поступки, перечисленные в диспозиции ст. 75 УК РФ, являются формами деятельного раскаяния. Кроме того, ученый настаивает на том, что “перечень форм деятельного раскаяния” не является исчерпывающим, а для освобождения от уголовной ответственности на основании ст. 75 УК РФ “достаточно хотя бы одной из указанных в законе форм деятельного раскаяния”[236].

Л.Л. Кругликов также называет перечисленные в диспозиции статьи положительные постпреступные действия формами деятельного раскаяния, и для освобождения от уголовной ответственности по ст. 75 УК РФ достаточно установить наличие какой-либо одной формы деятельного раскаяния: либо явку с повинной, либо способствование раскрытию преступления, либо возмещение ущерба, либо заглаживание вреда иным образом[237].

Шатилович С.Н. определяет деятельное раскаяние как “… добровольное положительное поведение виновного лица, искренне сожалеющего о совершенном преступлении, и направленное на способствование правоохранительным органам в выявлении и раскрытии как собственных, так и связанных с ними иных общественно опасных деяний, в том числе деяний соучастников, а также такое же поведение, направленное на предотвращение, устранение или снижение общественно опасных последствий”[238].

По мнению А.Г. Антонова “чистосердечное раскаяние”, “явка с повинной”, “возмещение или заглаживание преступного вреда”, являются элементами деятельного раскаяния[239]. Таким образом, деятельное раскаяние шире по своему содержанию и включает в себя перечисленные действия.

Итак, среди ученых не сложилось единого мнения о содержании понятия деятельное раскаяние. При этом основным вопросом в данном случае является – что закреплено ст. 75 УК РФ: формы деятельного раскаяния или его условия? В своем исследовании И.Ш. Галстян выделяет две основные позиции по данному вопросу:

· деятельное раскаяние есть понятие комплексное (данной позиции придерживаются Х. Д. Аликперов, В. В. Сверчков, Н. Д. Сухарева и др.). Возможность освобождения лица от уголовной ответственности на основании ст. 75 УК может быть реализована только в случае наличия в действиях лица всех поступков, перечисленных в диспозиции ст. 75 УК РФ. Соответственно освобождение от уголовной ответственности на основании норм-примечаний к статьям Особенной части УК РФ нельзя признавать разновидностью деятельного раскаяния, поскольку часть подобных норм не содержит ни одного признака (условия) освобождения от уголовной ответственности в связи с деятельным раскаянием или содержит некоторые признаки освобождения от уголовной ответственности по данному основанию.

· предусмотренное ч. 1 ст. 75 УК РФ основание освобождения от уголовной ответственности заключается в совершении любого из действий, перечисленных в диспозиции указанной статьи (такого мнения придерживаются А. И. Рарог, Л. Л. Кругликов и др.). При таком понимании деятельного раскаяния ч. 2 ст. 75 логично вписывается в структуру деятельного раскаяния[240].

Таким образом, деятельное раскаяние – процедура освобождения (возможности освобождения) от уголовной ответственности лица впервые совершившего преступление небольшой или средней тяжести. При этом необходимо наличие следующих элементов (действий): явка с повинной, способствование раскрытию и расследованию преступления, возмещение причиненного ущерба.

Позволим себе отметить, что в УК РСФСР 1960 г. использовался термин “чистосердечное раскаяние”.

Строго говоря, понятия “сделка с правосудием” в отечественном законодательстве не существует. Тем не менее, некоторые исследователи и публицисты позволяют себе называть сделкой с правосудием институт особого порядка судебного разбирательства (гл. 40 УПК РФ) и институт досудебного соглашения о сотрудничестве (гл. 40.1 УПК РФ).

В классическом виде “сделка с правосудием” или “сделка о признании вины” (англ. plea bargain) — это разрешённая законом письменная сделка обвиняемого и защитника с обвинителем, в которой зачастую в обмен на признание обвиняемым (подсудимым) своей вины в менее тяжком преступлении обвинитель отказывается от всестороннего исследования обстоятельств дела, которое прояснило бы истину, а также от поддержания обвинения в более тяжком преступлении.

А.В. Бахновский определяет сделку с правосудием как “соглашение сторон (участников уголовного процесса) по которому обвинение идет на отдельные уступки стороне защиты (например, уменьшает объем обвинения, смягчает квалификацию деяния и т.д.) в обмен на признание обвиняемым вины (либо предоставление информации об интересующем следствие факте), которое предлагается на обозрение судье и в случае одобрения становится основой для вынесения приговора”[241].

В российском уголовном процессе аналогом сделки с правосудием называли институт особого порядка принятия судебного решения при согласии обвиняемого с предъявленными ему обвинениями, введенный с 1 июля 2002 г. (гл. 40 УПК РФ). Обвиняемый вправе при наличии согласия государственного или частного обвинителя и потерпевшего заявить о согласии с предъявленными ему обвинениями и ходатайствовать о постановлении приговора без проведения судебного разбирательства по уголовным делам о преступлениях, наказание за которые, предусмотренное Уголовным кодексом РФ, не превышает 10 лет лишения свободы (п. 1 ст. 314 УПК РФ).

Но по справедливому замечанию С.Б. Погодина глава 40 УПК содержит нормы, которые регламентируют лишь смягчение наказания на 1/3 от максимального срока или наиболее строгого вида наказания и освобождение от процессуальных издержек, в то время как в американском судопроизводстве “сделка о признании вины – это соглашение, по которому обвиняемый соглашается признать себя виновным в обмен либо на переквалификацию содеянного на менее тяжкое преступление, либо на какое-то особое смягчение наказания”[242].

Еще один важный момент – абсолютно не характерное для отечественной юриспруденции обстоятельство: формальное признание вины приравнивается к приоритетному доказательству. Для европейского и американского уголовного процесса это, наоборот, обычное дело. Ф. Танненбаум указывает: “…обвиняемый признает себя виновным в совершении преступления, и это признание устраняет необходимость в уголовном процессе”[243].

Несмотря на то, что некоторые исследователи отождествляют сделку о признании вины с особым порядком принятия судебного решения при согласии обвиняемого с предъявленным ему обвинением (гл. 40 УПК РФ) или с особым порядком принятия судебного решения при заключении досудебного соглашения о сотрудничестве (гл. 40.1 УПК РФ), большинство специалистов не разделяют этих взглядов[244].

О природе института досудебного соглашения о сотрудничестве у современных исследователей существуют различные мнения.

Уголовно-процессуальный кодекс РФ определяет досудебное соглашение о сотрудничестве как соглашение между сторонами обвинения и защиты, в котором указанные стороны согласовывают условия ответственности подозреваемого или обвиняемого в зависимости от его действий после возбуждения уголовного дела или предъявления обвинения (п. 61 ст. 5 УПК РФ).

А.С. Александров и И.А. Александрова считают неверным отождествлять “соглашение о досудебном сотрудничестве” и “институт сделки с правосудием”, понимая под “соглашением о досудебном сотрудничестве” особый случай деятельного раскаяния[245]. Подобного мнения придерживается И. Звечаровский[246]. На наш взгляд, следует согласиться с выводами А.С. Александрова, И.А. Александровой и И. Звечаровского. Действительно от сделки с правосудием (в классическом понимании) досудебное соглашение о сотрудничестве отличается серьезно. В последнем случае нет ни переквалификации преступления на менее тяжкое, ни особого смягчения наказания. Особым случаем деятельного раскаяния досудебное соглашение о сотрудничестве позволяют назвать следующие аспекты: досудебное соглашение о сотрудничестве также направлено на способствование раскрытию и расследованию преступления, возмещение причиненного ущерба, но в отличие от деятельного раскаяния эта процедура обходится без явки с повинной (т.к. заключает соглашение подозреваемый или обвиняемый), только для преступлений совершенных группой лиц, как правило, это преступления тяжкие и особо тяжкие и в случае досудебного соглашения о сотрудничестве речь не идет только об освобождении лица от уголовной ответственности, а предусматривает в качестве вариантов более мягкое наказание, условное осуждение или освобождение от отбывания наказания (п. 5 ст. 317.1 УПК РФ).

Фактически досудебное соглашение о сотрудничестве может быть заключено только при совершении групповых преступлений (в соучастии, группой лиц по предварительному сговору, организованной группой или преступным сообществом)[247]. Некоторые юристы прямо указывают на данную особенность нововведения: “…в отечественное уголовное судопроизводство введен особый порядок принятия судебного решения при заключении досудебного соглашения о сотрудничестве с участниками организованных преступных групп и сообществ”[248]. При этом большинство исследователей ссылается на содержание части 4 статьи 317.6 УПК РФ: “Положения настоящей главы не применяются, если содействие подозреваемого или обвиняемого следствию заключалось лишь в сообщении сведений о его собственном участии в преступной деятельности”.

И. Звечаровский замечает разницу во времени начала действия правовых механизмов: “Отличие механизма действия института соглашения о сотрудничестве от институтов добровольного отказа и деятельного раскаяния можно усмотреть, пожалуй, в одном: если последние начинают “работать” сразу после совершения преступления (оконченного или неоконченного), то институт соглашения о сотрудничестве – лишь после заключения такого соглашения, а соответственно – после признания лица, совершившего преступление, подозреваемым или обвиняемым”[249].

Еще одним отличием сделки о признании вины от досудебного соглашения о сотрудничестве, является то, что при заключении досудебного соглашения о сотрудничестве “…речь идет не просто о согласии обвиняемого с обвинением, а о более значительной степени его взаимодействия с органами предварительного следствия и правосудия, которая носит характер активного сотрудничества”[250]. Этот аспект роднит процедуру досудебного соглашения о сотрудничестве с институтом деятельного раскаяния.

Однако в отличие от деятельного раскаяния, досудебное соглашение о сотрудничестве возможно и в случае, когда явки с повинной не было, но обвиняемый (подозреваемый) в ходе предварительного расследования стал активно способствовать раскрытию и расследованию преступления, изобличению и уголовному преследованию других соучастников преступления, розыску имущества, добытого в результате преступления[251].

Кроме того отличие досудебного соглашения от деятельного раскаяния состоит в том, что при деятельном раскаянии или чистосердечном признании смягчающие обстоятельства могут и не учитываться судом при вынесении приговора, а в “…случае же с заключением досудебного соглашения сокращение срока судом подсудимому презюмируется”[252].

Таким образом, проведенный анализ содержания понятий “явка с повинной”, “деятельное раскаяние”, “сделка с правосудием” и “досудебное соглашение о сотрудничестве”, позволяет нам сделать следующие выводы:

1. Явка с повинной, выступая в качестве самостоятельного уголовно-процессуального действия (такого же, как “активное способствование раскрытию и расследованию преступления”, “изобличение и уголовное преследование других соучастников преступлений”, “розыск имущества, добытого в результате преступления”), может являться элементом деятельного раскаяния, сделки с правосудием;

2. Деятельное раскаяние – процедура освобождения (возможности освобождения) от уголовной ответственности лица впервые совершившего преступление небольшой или средней тяжести. При этом необходимо наличие следующих элементов (действий): явка с повинной, способствование раскрытию и расследованию преступления, возмещение причиненного ущерба.

3. “Сделка с правосудием” (точнее “сделка о признании вины”) в зарубежном уголовном процессе – это соглашение, по которому обвиняемый соглашается признать себя виновным в обмен либо на переквалификацию содеянного на менее тяжкое преступление, либо на какое-то особое смягчение наказания. В отличие от деятельного раскаяния или досудебного соглашения о сотрудничестве в данном случае необходимо лишь признание вины (согласие с предъявленным обвинением), что позволило некоторым отечественным исследователям отождествлять классическую сделку о признании вины с особым порядком принятия судебного решения при согласии обвиняемого с предъявленным ему обвинением (гл. 40 УПК РФ). Однако в отличие от зарубежного аналога отечественный институт предусматривает лишь смягчение максимального наказания на треть.

4. “Досудебное соглашение о сотрудничестве” фактически является особым случаем деятельного раскаяния, т.к. необходимо сотрудничать со следствием и возможно лишь условное осуждение или освобождение от отбывания наказания (п. 5 ст. 317.7 УПК РФ), однако в отличие от деятельного раскаяния возможно без наличия явки с повинной. Этим же досудебное соглашение о сотрудничестве отличается и от особого порядка судебного разбирательства (гл. 40 УПК РФ), т.к. последнее предусматривает только смягчение максимального наказания на треть. Кроме того, досудебное соглашение о сотрудничестве возможно только при совершении преступления группой лиц и только при установлении подозреваемого (обвиняемого) лица.

Заключение досудебного соглашения о сотрудничестве осуществляется в порядке, предусмотренном уголовно-процессуальным законом. В связи с этим исследуемому явлению присуща и определенная уголовно-процессуальная форма[253].

Для современной юриспруденции ценность личности, защита ее прав и свобод есть правовая аксиома[254], а права и обязанности участников уголовного судопроизводства фиксируют сложную систему взаимосвязей государства и личности, основанную на демократических принципах[255]. Поэтому весьма важно рассмотреть значение досудебного соглашения о сотрудничестве при реализации принципов уголовного судопроизводства, затрагивая, от части, общие положения учения о принципах[256].

Принципы выступают в качестве материальной основы уголовного судопроизводства, для их реализации в рамках уголовного процесса необходимо наличие норм, конкретизирующих эти общие исходные положения[257]. Соответственно без таких предписаний невозможна реализация принципов уголовного судопроизводства. «В понятие практики применения принципов уголовного процесса необходимо включать не только непосредственную реализацию самих норм, сформулированных в качестве принципов процесса, но и претворение в жизнь этих общих исходных положений через применение многочисленных уголовно-процессуальных норм, производного от них и более частного характера, в которых конкретизируется содержание отдельных сторон соответствующего принципа»[258].

В данной работе мы рассмотрим не все принципы уголовного судопроизводства, а только те, в которых вопросы досудебного соглашения о сотрудничестве проявляются в наибольшей степени.

Существующие законодательные пробелы главы 40.1 УПК РФ, неоднократно отмеченные в работах отечественных юристов, являются, по сути, нарушениями некоторых принципов уголовного судопроизводства.

Статья 52 Конституции РФ устанавливает: “Права потерпевших от преступлений и злоупотреблений властью охраняются законом. Государство обеспечивает потерпевшим доступ к правосудию и компенсацию причиненного ущерба”. Уголовное судопроизводство имеет своим назначением защиту прав и законных интересов лиц и организаций, потерпевших от преступлений (п. 1 ч. 1 ст. 6 УПК РФ). Однако институт досудебного соглашения о сотрудничестве не учитывает мнение потерпевшего. Процедура уведомления потерпевшего о заключении досудебного соглашения и вовсе не предусмотрена. Между тем возникает ряд вопросов. Что, если потерпевший против соглашения между обвиняемым (подозреваемым) и следствием, которое гарантирует снять обвинения в причиненном потерпевшему вреде? Может ли в этом случае потерпевший обжаловать вынесенный приговор? На данные несоответствия указывают многие специалисты[259]. Мы считаем, что сторона обвинения должна получить согласие потерпевшего на заключение досудебного соглашения о сотрудничестве.

Досудебное соглашение о сотрудничестве, на наш взгляд, серьезно нарушает принцип справедливости, ведь уголовное преследование и назначение виновным справедливого наказания отвечают назначению уголовного судопроизводства (п. 2 ст. 6 УПК РФ). По справедливому замечанию А.А. Васяева: “… сквозь призму справедливости, на защите которой и стоит УПК РФ, человек, совершивший тяжкое преступление, не должен на усмотрение следователя или прокурора освобождаться от ответственности даже через такой механизм”. Кроме того, следуя принципу справедливости “…органы уголовного преследования обязаны обеспечить права лиц, участвующих в уголовном судопроизводстве. Особую значимость в настоящее время приобретает обязанность обеспечения прав потерпевшего”[260]. Тем не менее, досудебное соглашение о сотрудничестве абсолютно не учитывает права потерпевшего.

Более того, ущемляя права потерпевшего, институт досудебного соглашения о сотрудничестве нарушает такие принципы уголовного судопроизводства как состязательность сторон (т.к. мнение потерпевшего не учитывается) и право на обжалование процессуальных действий и решений (т.к. законодатель не установил порядок обжалования процессуальный действий в случае не согласия с ними потерпевшего).

Осуществление правосудия по уголовным делам в Российской Федерации возможно только судом (ст. 8 УПК РФ). Никто не может быть признан виновным в совершении преступления и подвергнут уголовному наказанию иначе как по приговору суда и в порядке, установленном настоящим Кодексом (п. 2 ст. 8 УПК РФ). Процедура досудебного соглашения о сотрудничестве позволяет прокурорам и следователям гарантировать подозреваемому или обвиняемому конкретное сокращение тюремных сроков. Однако степень вины и возможность смягчения наказания может установить только суд. По нашему мнению, необходимо, чтобы судья также принимал участие либо в рассмотрении ходатайства о заключении с подозреваемым или обвиняемым досудебного соглашения о сотрудничестве, либо в подписании досудебного соглашения о сотрудничестве. В противном случае получается, что гарантии сокращения тюремных сроков дают лица, которые не принимают решения в судебном процессе.

Непонятно каким образом при заключении досудебного соглашения о сотрудничестве будет обеспечена безопасность обвиняемого и даны гарантии конфиденциальности. Это обстоятельство плохо соотносится с принципом уважения чести и достоинства личности, отраженным в пункте 1 статьи 9 УПК РФ: в ходе уголовного судопроизводства запрещается осуществление действий и принятие решений, унижающих честь участника уголовного судопроизводства, а также обращение, унижающее его человеческое достоинство либо создающее опасность для его жизни и здоровья. Кроме этого изложение в описательно-мотивировочной части обвинительного приговора выводов суда “… о соблюдении подсудимым условий и выполнении обязательств, предусмотренных заключенным с ним досудебным соглашением о сотрудничестве ” (ч. 6 ст. 317.7 УПК РФ) также чревато для безопасности осужденного. Более того, специалисты полагают, что глава 40.1 УПК РФ должна регулировать и вопросы применения к обвиняемому, заключившему досудебное соглашение о сотрудничестве, мер уголовно-процессуального пресечения (оставлять такое лицо на свободе небезопасно; условия содержания под стражей должны иметь определенную специфику)[261].

Механизм досудебного соглашения о сотрудничестве не требует со стороны следствия (следователя) разъяснения подозреваемому (обвиняемому) положений норм УК и УПК РФ об особом порядке принятия судебного решения при заключении досудебного соглашения о сотрудничестве, его права и обязанности при заключении и после заключения соглашения о сотрудничестве. Мы считаем, что в данном случае нарушен принцип охраны прав и свобод человека и гражданина в уголовном судопроизводстве, т.к. согласно действующему уголовно-процессуальному законодательству суд, прокурор, следователь, дознаватель обязаны разъяснять подозреваемому, обвиняемому, потерпевшему, …, а также другим участникам уголовного судопроизводства их права, обязанности и ответственность и обеспечивать возможность осуществления этих прав (п. 1 ст. 11 УПК РФ). По мнению В.М. Быкова “… особо подробно следователь должен разъяснить подозреваемому и обвиняемому такие вопросы, как возможное назначение судом наказания с учетом смягчающих обстоятельств, основанных на положительных результатах сотрудничества со стороной обвинения. Кроме того, следователь подробно должен разъяснить, какие меры безопасности для защиты лица, заключившего соглашение с прокурором, и членов его семьи могут быть приняты по действующему закону, как во время предварительного следствия, так и после вынесения приговора по уголовному делу”[262].

Вопрос о заключении досудебного соглашения о сотрудничестве находится в компетенции прокурора. При этом отсутствуют правовые гарантии выполнения прокурором условий заключения досудебного соглашения о сотрудничестве и не установлены основания для отказа прокурора в удовлетворении ходатайства о заключении соглашения о сотрудничестве. В данном случае специалисты отмечают сильную коррупционную составляющую (решение находится в компетенции одного человека), а некоторые юристы предлагают передать право вынесения постановления об удовлетворении (отказе) ходатайства о заключении досудебного соглашения о сотрудничестве суду.

Таким образом, несмотря на важность и пользу при раскрытии тяжких преступлений процедура досудебного соглашения о сотрудничестве требует дальнейшей доработки, т.к. в ряде случаев нарушает, либо не учитывает принципы уголовного судопроизводства. Прежде всего, это касается нарушения прав потерпевших; обеспечения безопасности лица, заключившего досудебное соглашение о сотрудничестве и членов его семьи; разъяснения подозреваемому (обвиняемому) положений норм УК и УПК РФ об особом порядке принятия судебного решения при заключении досудебного соглашения.

Особый порядок судебного разбирательства и производство в суде присяжных как отражение дифференциации процессуальной формы.

Рубежная аттестация – защита эссе.

Дата добавления: 2017-01-14