Beatus vir qui suffert temptationem quia cum probatus fuerit accipiet coronam vitae. Книга Иакова 1:12

Священники – такие же люди, как все мы. Они состоят из плоти, крови и простых потребностей, поэтому я совершенно не удивился, когда увидел местного священника, измазанного человеческими испражнениями. Старые гнилые доски деревенского нужника обломились под его ногами, и он свалился в отхожую яму.

- Простите, - дрогнувшим голосом произнес он, - Подождите меня здесь.

Я вышел вперед, но Учитель, заставив меня остановиться, положил мне руку на плечо.

- Пусть переоденется, - прошептал он, - Пусть встретит смерть достойно.

Учитель присел на скамью и кивком пригласил меня присоединиться.

В церкви было темно, но мне удалось разглядеть небольшую ее часть. Она ничем не отличалась от других церквей, в которых мне удалось побывать, но одной важной детали в ней не хватало. На месте, где должен висеть крест, среди грязи и пыли белел лишь его силуэт.

- Креста нет, - сказал я Учителю, - Почему?

- Не думай о глупых вещах, - ответил Учитель, - Существует множество вариантов причины его отсутствия, но, как кажется мне, крест просто упал, и его пока не успели повесить обратно.

- Наверно, так и есть.

- Пока мы здесь, думай лишь о нашей цели.

- Мне кажется, что Бог покинул эту церковь.

- Как и все остальные церкви, мой друг. Бога в церквях уже давно нет. Может быть, он сейчас только с нами двумя…

- Приятно это слышать.

- Еще приятнее осознавать, что мы сами причина этому.

- Но как же индульгенции? – вдруг вспомнил я недавние слова Учителя, - Если Бога в церквях нет, то как индульгенции гарантируют очищение наших душ от грехов?

- Индульгенция – это прощение от самого Папы Римского, - задумался Учитель, - Папа Римский правит всей Католической Церковью. Разве он не может, имея в руках такую власть, простить человеку грехи? Как бы нам не хотелось этого осознавать, в церкви еще есть что-то святое, но самого Бога в ней уже давно нет…

Слова Учителя прервал священник, стоящий рядом с нами уже долгое время. В мрачной полутьме мы не заметили его, и он услышал то, чего слышать не должен был.

- Но как это так? – удивленно спросил он, - Бог со всеми нами. Он живет в каждом из нас, его неощутимое присутствие есть в каждой церкви.

- Не обращайте внимания, - отмахнулся от него я, - В любом случае, для вас это уже не важно.

Увидев блеснувшую в тусклом свете сталь моего меча, священник испуганно охнул и отошел от нас на несколько шагов.

- Вы обворовываете простых людей, - чувствуя, что теряю терпение, сказал я, - Обворовываете даже нищих. Обворовываете ВСЕХ! Вы погрязли в грехе и алчности, поэтому… поэтому просто умрите!

- Стой, - холодно приказал Учитель, - Еще не время, мой друг.

- Что?

- Подожди.

Учитель, скрипнув зубами от боли в спине, встал на ноги и медленным шагом подошел к пятящемуся к алтарю священнику.

- Я долго ждал этого момента, - сказал он, - Я всегда мечтал однажды пойти против церкви. Знаешь, почему?

Священник отрицательно замотал головой.

- Потому, что вы все неправильные. Церковь неправильная. Зачем искажать веру? Зачем обманывать людей и растолковывать им Бога так, чтобы вам самим было удобно? Зачем, я спрашиваю?!

- Мы никого не обманываем, - заикаясь, ответил священник, - Церковь никого не обманывает…

- Обманывает, - упрямо сказал Учитель, - Уже долгие годы обманывает. Вы обманываете простой народ, нагло лжете и усмехаетесь над Богом. А чего плохого он вам сделал? Чем он заслужил к себе такое унизительное отношение? Устроил Великий Потоп?

- Что вы такое говорите… в ваших словах совершенно нет смысла.

- Смысл есть во многом, как и в моих словах, - грозно произнес Учитель, - Я уже давно думаю о церкви, как о простом способе получать хороший доход. Вы используете людскую веру, чтобы обогатиться. Люди засыпают с искренними мыслями о Боге в навозе, среди грязи на улицах, а вы в это время, нагло опуская всю святость, нежитесь на пушистых перинах. Люди едят помои, гнилое мясо умерших птиц, запивая все это грязной водой из речки, а вы наслаждаетесь запеченными гусями и дорогим вином. Люди в холоде умирают на улицах, а вы отдыхаете в отопленных домах и нагло смеетесь над нами!

- Ни разу в жизни я не спал в нормальной кровати, - священник вдруг выдался вперед, - Моя кровать – это холодные доски, мое одеяло – шкура убитой давным-давно коровы, а подушка – грязные гусиные перья. Ни разу в жизни я не ел вкусной дорогой еды, не пил вина из лучших виноделен, ни разу не бывал в светском обществе, ни разу не видел, чтобы священники, подобные мне, жили в богатстве. Я не знаю, что за демон овладел вашей душой, но поймите, что ваши слова – это полная ересь! Они не соответствуют настоящей действительности!

- Молчи, глупец…

- Это вы глупец! Вам нужно замолчать! Вы…

Священник замер, заметив, что Учитель держит в руке меч.

- Господи, это просто моя работа! Да поймите вы…

Договорить он не успел. Холодная сталь окрасилась в темно-красный цвет, кровь брызнула на стену, и священник, пытаясь руками зажать рану на шее, повалился на серый каменный пол. Лужа крови моментально растеклась вокруг него, и к тому времени, как она достигла моих замерших на месте ног, священник был уже мертв.

- Бери все, что сможешь, - сказал Учитель, - А я иду за сокровищем.

Не успел я его остановить, как он уже скрылся за дверью, ведущей на чердак церкви.

Я огляделся. Ничего ценного мой взор не заметил, и я положил в сумку лишь пару старинных икон и три стальных подсвечника. Дорого продать все это не получится, но я не расстроился. Деньги в нашей задумке не были главной целью. Сам факт ограбления церкви, святыни для простых людей, уже стоил того, чтобы рискнуть.

Я сел на скамью рядом с телом убитого священника и, не в силах унять дрожь в пальцах от страха и одновременного восторга, стал ждать. Я, как и Учитель, давно хотел совершить что-нибудь подобное, насолить священникам и всей церкви. Мы долго шли к этому, долго сомневались, долго убеждали самих себя и друг друга, что так будет правильно, что Бог будет нам за это только благодарен, и вот, наконец, наша задумка свершилась. Мы вторглись в церковь, ограбили ее и убили священника не с целью обогатиться, а с целью борьбы, с целью изменить хоть что-то. Наверняка, так раньше еще никто не делал. Конечно, многие грабили церкви, но только ради золота. Мы не такие. Мы сделали это ради Бога. Во славу Бога.

Я ждал, пока сверху не донесся восхищенный возглас Учителя. Сокровище, в которое он так верил, действительно, находилось в этой церкви. Иногда в мое сознание прокрадывались страшные мысли о том, что Учитель пошел на это, как обыкновенный разбойник ради денег, но я сразу же упразднял их. Нельзя так думать, когда делаешь что-то во имя Бога.

- Подойди, мой друг, - сказал Учитель мне, когда я поднялся на чердак, - Смотри, целый сундук золота. Наверняка, о нем даже священник не знал. Доски здесь старые, такие же, как сами слухи о сокровище. Человек десять подозревало о нем, но никто не решался осквернить церковь… даже разбойники, если знали что-то…

- Раз вы нашли его, то нам нужно уходить, - услышав встревоженные голоса снаружи, сказал я, - Толпа собралась около церкви. Кажется, они подозревали о причине нашего сюда прибытия.

- Не бойся толпы, мой друг, - теряя все свое умное очарование из-за блеска золота, ответил Учитель, - Мы объясним им все, а они должны понять.

- Я не уверен, что они станут нас слушать…

И толпа нас не услышала. Мы вышли из церкви, прошли к своим лошадям, и в этот момент жители деревни заметили, что их священник убит. Они бросились на нас, окружили, и Учитель начал объяснять им все своим обыкновенным спокойным голосом, но камни, полетевшие в нашу сторону, прервали его.

И тогда я совершил то, о чем впоследствии долго жалел. Я, наблюдая за тем, как все камни, чудом минуя меня, терзают тело Учителя, ничего не делал. Камни летели ему в лицо, и каждый из них оставлял на нем глубокую рану, а лошади, безумно подгоняемые нами, не двигались с места.

Но Учитель не умер от острых камней. Толпа, совершенно не замечая меня, решила, что такого самосуда над ним будет мало. Те вооруженные люди, которые должны были защищать церковь, схватили его, связали и повели в центр деревни.

Как я узнал позже, его живьем сожгли на костре. Они не тронули ни меня, ни сундук с золотом, а я просто развернул кобылу и, оставив золото на холодной земле, окропленной кровью из ран Учителя, умчался в сторону уходящего за горизонт алого солнца.

Я попал в лес, в котором вскоре заблудился. Потеряв лошадь, порвав одежду и исцарапав руки в кровь, я вышел из него только спустя неделю, и осознание того, что Бог испытывал меня, тяжелым грузом свалилось мне на плечи. Я отказался от сундука с золотом, намеренно убежал в лес и совсем не мог пропитать себя. Редкие зайцы и другие лесные зверьки постоянно выскальзывали из моих рук, и мне приходилось питаться кореньями и съедобными стеблями горьких растений.

Но я не жаловался. «Блажен человек, который переносит искушение,
потому что, быв испытан, он получит венец жизни...», - говорил я сам себе, и на душе сразу становилось спокойно.

Господь, огонь священный, помиловал меня. Святой, безмятежный, благочестивый, милосердный, он решил не наказывать человека, совершившего грех. Наоборот, он помог мне. Прав был Иаков. Я отказался от золота, пересилил искушение, а затем, попав в лес, был испытан. Бог любит меня. И я до сих пор не знаю, почему. Может, из-за моей искренней веры в него?

Дата добавления: 2017-01-13